Кейташи долго шел к Дереву, провожаемый лишь молчаливым духом, оставшимся от Ичиро. Вымотался и устал, сотни раз пообещал себе пусть не убить, так поколотить кота — точно, только бы тот дожил. Потому, к моменту разговора с хозяином сока, злился так, что чуть не набросился на него с мечом. Прямо на оггромное засохшее дерево, на котором растет единственная живая ветвь с листом алым, как кровь, и мелкого мальчишку-духа рядом.

— Осторожнее, Кейташи Вада, — он не беспокоился, видя злость незваного гостя, но не спешил и давать стеклянный нож, которым можно прорезать кору дерева. — Если возьмёшь сок, долгие годы будешь вынужден заботится о том, кого запомнят без имени. И твоя жена будет любить его. Не возьмёшь — будешь жить спокойно и тихо, и никто не узнает о твоём выборе и не осудит за него.

Тишина и покой — вот чего Кейташи хотел больше всего, но в их семье было достаточно смертей.

* * *

Сок подействовал быстро, и кот начал идти на поправку. Руоки же впервые отошла от него и пришла ночевать в свою спальню. Кейташи сидел на краю кровати и смотрел, как жена расчесывает длинные волосы. Свои он остриг в тот день, когда получил весть о гибели Ичиро.

Гребень скользил по черным прядям, таким же длинным и блестящим, как много лет назад, когда они только познакомились. Руоки тогда была уже однажды вдовой, не пожелавшей жить с родней мужа и переехавшей в столицу. Она держала маленький магазин цветов и имела столько предложений выйти замуж или стать любовницей обеспеченного человека, что нищий воин, чье богатство — один меч и доблесть, не должен был и подходить. Но Кейташи подошёл. И сходу ляпнул глупость. Скорее всего, рифмованную. Руоки вежливо улыбнулась, а он понял, что готов на все, лишь бы видеть эту улыбку каждый день. И за без малого пятьдесят лет, что они были знакомы, ни разу не пожалел о своей дерзости.

А теперь между ними стоял кот. Руоки ни разу не дала повод заподозрить себя в неверности, но и внимание недоразумению оказывала много.

— Любишь его?

Пусть будет прямой вопрос, на который нельзя ответить расплывчато. Жена же рассмеялась и отложила гребень.

— Ты ревнуешь, Кейташи Вада? К мальчишке, что младше нашего Ичиро лет на пять? Чем он мог увлечь меня, как женщину?

— Ну, у него есть нечто занимательное и кроме молодости.

Руоки расхохоталась ещё громче и пересела на кровать.

— Я не засматриваюсь на голых мужчин, в отличие от тебя, Кейташи Вада. Анрир почти ребенок, глупо ревновать.

Кейташи обнял ее, поцеловал в висок, а после нагло втащил к себе на колени, как делал в молодости.