Сразу же зачесалась татуировка на руке, та самая, сделанная в честь третьей смерти. А настроение от блаженной расслабленности переползло к тихой злости на тварей и тому, сколько сегодня предстоит дел.

— Обязательно сейчас было заводить этот разговор? Не могла найти другое время?

Вэн села и зачем-то потянула на себя одеяло. В полумраке комнаты ее кожа и волосы будто сияли, распространяли мягкий свет. Или это магия? Пусть и частично, но наполненный резерв самой могущественной из тварей?

— Скольких примов ты убил тогда? — спрашивала она тихо, без дрожи в голосе и неуверенности. Зато в мыслях почти паниковала. Но Анрира тоже пробрало. Почему каждый их раз заканчивается так? Нет другого способа скоротать время, кроме как поднимать темы, которые неприятны обоим?

— Всех, что встали на пути, — он сгреб со стула приготовленную слугами одежду и встал. — Но их точно меньше, чем погубленных тобой котов. Как попадешь на станцию, посмотри записи экспериментов, Вэн, тебе понравится.

Глава 16

Глава 16

Айвен

В ванной шумела вода, поступавшая по свежепроложенным трубам, под потолком горели лампы накаливания, а помещения нагревали чугунные батареи. Систему отопления и вентиляции обновили полностью, провели электричество, в дополнение к уцелевшим светильникам примовской работы, сделали множество дополнительных санузлов, потому как раньше дворец не был рассчитан на такое количество проживающих. Современные атроксцы вложили много сил, чтобы подстроить наследие примов под себя. Сколько бы Айвен ни наблюдала за этим, привыкнуть не получалось.

А ещё кто-то безжалостно отодрал со стен и лестниц все маломальски ценные украшения. Исчезли золотые и серебряные элементы светильников и узоров на колоннах, вся нефритовая комната канула в неизвестность, в ней сейчас располагалась библиотека, даже редкий мрамор со дна бассейна заменили самым обычным. Почти все статуи тоже исчезли — переплавлены, раздроблены на куски или попросту выброшены, кто знает. "Купил ими независимость Атрокса" — равнодушно ответил Нерон на вопросы Айвен. Для него в самом деле не было ничего зазорного в том, чтобы так легко, одним росчерком пера уничтожить все связанное с примами.

Конечно, это же твари, на его территории не должно остаться ни единого упоминания о них.

Айвен смотрела на дверь ванной и представляла, как котенок стоит там под струями воды, прислонившись к мраморной стене от усталости. С каждым днем от него все сильнее пахло стимулятором, все чаще сбоил ритм сердца, все тяжелее ему становилось просыпаться утром. Нерон словно бежал куда-то, не жалея себя и окружающих. Одни только секретари трудились у него в две смены. Наверное, в такой ситуации самым правильным было бы отказаться от близости с котенком, снять квартиру где-то в городе и попытаться найти работу, но Айвен не могла его оставить. Без нее, без порций ее энергии котенок бы уже загнал себя. А еще, как бы стыдно ни было в этом признаваться, ей просто нравилось быть рядом с Нероном. Скольких бы примов он ни погубил. Или тварей. Но и она — тварь, тогда к чему эти постоянные признания в любви? Какое у нее место в его планах? Почему именно ее он вначале оживил, а после повернул все так, чтобы Айвен оказалась в этом обезображенном дворце?