* * *

После каждого сеанса связи с Гвэн желание прорваться к родне гасло. Деградация миров без примов — это одно, а деградация самих примов — совершенно другое. Поэтому Айвен ещё немного поковыряла свой механизм, сделала несколько совсем мелких деталей, написала задание для мальцов, приложила к тому чертеж и вышла из мастерской, по пути разломав несколько ящиков. Это была уже вторая неловкость за сегодня: вначале выгнала котенка из его спальни, теперь психует в его бывшей комнате для психования.

Сразу за порогом Айвен налетела на Кану. Мелочь выглядела очень милой в своем длинном, сшитом по аврорской моде платье. Темное, закрытое, с завышенной талией и не слишком пышной юбкой, единственная яркая деталь — брошь на воротнике. Кана словно та самая гимназистка в нем, только портфеля и не хватает. И груди, чтобы спереди платье топорщилось не только складками. Интересно, если предложить ей магией добавить объемов, есть шанс, что мелочь отстанет?

— Леди Айвен, рада встрече, — чуть улыбнулась она. — Не хотите ли сегодня приступить к обязанностям фаворитки? Не волнуйтесь, я подскажу и помогу во всем разобраться.

И милая улыбка, в которой явно читалось издевательское превосходство. Айвен улыбнулась еще милее и похлопала мелочь по плечу:

— Его величество ежеутренне имеет меня, добреет и много меньше имеет вас. На том обязанности фаворитки исчерпаны. Но если ты так беспокоишься, я готова делать то же самое и во время обеда, вместо ужина и перед сном, сразу после стакана молока.

Кана так смешно таращила глаза и пятилась назад, что Айвен почти искренне улыбнулась и подмигнула.

— Это все магия груди, она дарует способность не работать вовсе.

И пока мелочь не отмерла, а маячивший где-то в конце коридора Мо не подавился от еле сдерживаемого смеха, Айвен поспешила уйти. Имус быстро догнал ее и пристроился чуть сзади и сбоку, чтобы не смущать прим-леди своей внешностью. Одетый в форму жандарма, причесанный и с приглаженной, ухоженной бородой, за которой прятались глубокие шрамы, Мо казался своим в дворце, неотъемлемой и необходимой деталью, такой же, как подмигивающие лампы накаливания или изредка гудящие трубы — символ перемен и прихода новой эпохи.

Раньше, во времена расцвета Союза Равных, Мо бы усыпили раньше времени, когда может проснуться интеллект, но сейчас за имусами никто не следил, и четырехрукий не только обрел разум, но и смог влиться в общество. Но он был стар, это чувствовалось. Имус двигался медленно, пытаясь размеренностью замаскировать проблемы суставов и сердца, его мышцы наверняка ослабли, а органы чувств уже подводили. Такого давно пора списать, вернуть на завод и отправить на переработку, это стало бы самым правильным и гуманным выходом. Механизмы за час распечатают нового гиганта, молодого и сильного, пригодного к любой работе.