— Я много слышал о тебе, Габриель, — на этот раз лорд Халлоран смотрел чётко на меня. — И о твоих подвигах — тоже. — Я смутилась. Какие подвиги, я вообще ничего не делала, это всё мой дар, он сам! — Не отказался бы послушать о твоём мире, наверное, он очень изменился с тех пор, как я бывал там в последний раз.

— Вы бывали в моём мире?! — обрадовалась я.

— Очень-очень давно, — вздохнул перевёртыш. — Я был последним, кто побывал в вашем мире до того, как сломался артефакт переноса. Тоже последний. И очень рад, что хотя бы у Рика появился шанс.

— Я тоже очень рад, — при этих словах рука дракона чуть сильнее сжала моё плечо. — Но почему «магистр»?

Я растерялась от такой резкой смены темы, не очень поняв вопрос, благо, задан он был не мне. Зато лорд Халлоран как раз всё понял.

— Потому что я планирую здесь задержаться — у вас слишком много интересного происходит, чтобы оставаться в стороне. К тому же, еще один бессмертный в академии лишним не будет, раз мракобесы активировались. Подумать только — третье нападения за последние две недели, два за четыре дня! А чтобы не торчать здесь без дела — возьмусь что-нибудь преподавать, может, кого из педагогов подменить нужно, не знаю, пусть Φил сам решает, чем я смогу быть полезен.

— А обычно они реже нападают? — вновь не удержалась я от вопроса, при этом мысленно порадовалась, что количество красавчиков-педагогов в академии вырастет вдвое. И есть большая вероятность, что часть воздыхательниц дракона переметнётся к лорду Халлорану.

Конечно, бессмертных красавчиков здесь было гораздо больше, но ректор женат, Унрек под личиной, Шолто вообще ещё мальчишка, а представить себе женоненавистника Килиана предметом девичьих грёз у меня не получалось абсолютно. Поэтому прежде некому было оттянуть на себя поклонниц лорда Линдона, а я вдруг осознала, что этот его фан-клуб меня раздражает. Пускай на перевёртыша слюни пускают, вон какой мужчина шикарный. А что четыре тысячи лет… Да какая, собственно, разница, дракону тоже далеко не восемьдесят, но студенток это не смущает.

А лорд Халлоран мне понравился. Я уже даже не пыталась себе объяснять, что мы — не родня, мои чувства говорили мне совсем другое. Причём, если в Унреке и Шолто я видела братьев, в ректоре — дядюшку, то здесь передо мной стоял дедушка. Именно так я и чувствовала, и дело даже не в его возрасте. Мой отец был немногим моложе лорда Халлорана, но никогда не казался мне старым. Жизнь в нём так и била ключом, он был молод душой, утверждал, что это благодаря маме, и, по словам тех, кто знал его до встречи с ней, так оно и было.