— Они тоже встретились здесь, в академии, правда, отцу это было предсказано. И, как и мне — точной даты не было, лишь то, что это случится в то время, когда он по жребию займёт место, которое сейчас занимаю я. Именно по жребию, форсировать события нельзя. Да и само «дежурство» пятьдесят лет длится, а мама поступила в академию, когда из этой полусотни всего четыре года осталось. Но отец не сразу узнал её, точнее — не сразу встретил. Каждый год в академию поступает более полутысячи студентов, а отец не знал ни имени, ни внешности, лишь упоминались заострённые ушки, но под волосами этого было не разглядеть, да и мало ли среди девушек остроухих.

— У твоей мамы острые уши? — удивилась я. — Не заметила.

— Никто не замечает, если волосы не подняты, но она наполовину дроу.

— О! — Так мой дракон еще и дроу? То есть, по сути, эльф? Да, в его внешности уже ничего не осталось от этого народа — волосы сиреневые, уши нормальные, человечьи, — но всё равно, это так мило! — И как же он её узнал.

— В пророчестве отца говорилось, что его судьба упадёт ему прямо в лапы. Не в руки, а именно в лапы! Мама и упала. Из окна выпала, а он, в драконьей ипостаси, поймал, подхватил. Лапами, да, — улыбнулся Рик. — А потом и ушки её увидел. Всё сошлось.

— Хорошо, что поймать успел, — я аж содрогнулась. Не знаю, с какого этажа она падала, и насколько у них здесь развита медицина, но был ведь шанс, что, не подхвати её дракон, погибла бы. И мой Рик просто не родился бы.

— Да, — Рик зябко передёрнул плечами, видимо, подумал о том же, о чём и я. — Так глупо всё вышло, она с однокурсницей о чём-то поспорила, слово за слово, та взяла её то ли конспект, то ли доклад, и в окно швырнула. Ничего вроде бы непоправимого, можно было бы спокойно спуститься и поднять, но мама попыталась перехватить тетрадь. Глупо, на инстинктах кинулась, даже и неясно, как умудрилась через подоконник перевалиться. Но всё кончилось хорошо — мои родители встретились, а вокруг зданий с тех пор подвесили воздушные гамаки. Если кто-то еще из окна выпадает — просто повисает в воздухе, как муха в желе, остаётся только снять.

— Это здорово, — кивнула я, думая о том, что в моём мире тоже что-то подобное не помешало бы. — И часто падают?

— Не очень. Каждый такой случай тщательно разбирается, виновные строго наказываются. Очень строго. Иначе сигали бы постоянно, а зачем это нам нужно? Нет уж, пускай будут осторожны, и если не боятся травмы или гибели, то пусть опасаются наказания. Так что, пока я здесь, ещё ни одного подобного происшествия не случалось, а вот тот, кого я сменил, четверых из воздушных гамаков вытаскивал.