Все. Это клетка. Отступать некуда. Сквозь барьер, такой же, как и мои, никому не пройти. Он рухнет либо, когда шаман захочет, а этот момент наступит после моей гибели, либо после смерти создателя. Шансов победить десять призраков у меня маловато.

Дятел-хранитель начал отстукивать ритм по призрачному дереву, выросшему из его знака. Четкие удары совпадали с ударами моего сердца, постепенно дятел замедлялся, успокаивая и меня. Лис тявкнул, запел шаман. Мелодия была северной, как и слова порабощавшей разум песни. Время стало тягучим, шаман — многоликим, сочетавшим в себе образы хранителей с чертами незнакомых мне людей, каждый из которых становился похожим на шамана.

Я сопротивлялась дурману, за сменой предыдущих личин моего врага наблюдала отрешенно. В этих образах мелькали и моменты моей жизни. Возникло отвратительное ощущение, что кто-то пытается прочесть мои воспоминания. Это бесило, давало силы бороться, но чем больше я сопротивлялась, тем громче долбил дятел, идеально попадая в такт биения моего сердца, тем навязчивей, настойчивей была песнь врага.

Сдвинуться с места я не могла, ноги будто примерзли ко льду, в то же время тепло, которое я вытребовала у шамана, раскрепощало, уговаривало расслабиться и как-то странно пьянило. Увенчанная рогами оленя голова повернулась по-орлиному, нос шамана заострился и изогнулся, будто клюв.

— Ты станешь величайшим магом королевства, — вкрадчиво произнес орел.

— Мне не нужна слава.

— Лишь глупцы и лентяи нечестолюбивы. Первые не знают своих возможностей, вторые проживают свою жизнь бездарно и бессмысленно. Я поверить не могу, что ты, Кэйтлин Россэр, глупа или ленива.

— Мне вполне хватает того, что я единственная некромантка в стране. А всего нас трое. Дар непрошеный, трудный. Это большая ответственность. Понимать и принимать ее, как и свое место в мире, мудро.

— Покорность предназначению, смиренность и в самом деле неплохие качества, — хищно усмехнулся енот. — Но ты ведь хочешь отомстить королеве, заставившей тебя отрезать косы.

— Нет. Не хочу.

— Лжешь, — прошипела змея, двигая головой так, словно примерялась перед броском.

— Нет. Я не вижу смысла в мести. Волосы отрастут, а это единственный вред, который королева мне причинила.

— Бесхребетная тряпка, — протявкал лис.

— Если это для тебя равно «разумная», пусть, — усмехнулась я, вернув, наконец, контроль над собой.

Отступив на шаг, я отчетливо увидела шамана, золотое сияние оленьих рогов, ритмичные движения хранителей, замкнувших кольцо вокруг меня и своего хозяина. Сейчас, пытаясь подчинить себе мой разум, пытаясь найти возможности надавить на меня, он был уязвим. Будучи в глубоком трансе, он не мог достаточно быстро отреагировать. Я просто знала это.