«Судьба неисповедима даже богам, Кеван!» злобно ответила Мирана

«Верь мне, он упокоиться в моих объятья» она сказала это нарочито спокойно

«Ненавижу» сказал Кеван, Мирана ничего не ответила, оставив его абсолютно одного, в звенящей тишине

***

Колокол вновь бил. Скоро, с пятым ударом, он, Лайан Кон-Итьен, Первый этого имени, некоронованный император Кровогорья уйдёт к праотцам и там, в раю, встанет подле своего отца, Уильяма Кон-Итьена. Первый удар.

— Я исповедуюсь перед богами — глухо прорычал он сам себе. Второй удар. Он тянется к маске. Третий удар. Он снимает её и вдыхает полной грудью в последний раз. Удар четвёртый. Язвы и раны на его теле жгут не только плоть, но и душу, он воет как волк, истошно, протяжно и страшно, разрывая связки. Удар пятый. Сметь дотронулась до его обезображенного гнойными язвами и ранами лица. Лайан потянулся к ней. Такой манящей и красивой. С ней не холоднее, не страшно. С ней только покой.

***

Смерть приходила к каждому. Вот и сейчас она стояла рядом с юным Лайаном. Она уже знала про него абсолютно всё. Все его грехи, коих было совсем мало, обиды, мечты, желания, планы. Иногда в её темном и пустом месте, где должно было быть сердце, проскакивала долька жалости к тому, кто так мало сделал. Её и вправду было жаль, что её приходиться забирать столь прекрасного юношу, но его время, что было отведено ему, закончилось. Она дотронулась до его щеки и испытала столь дикую боль, для человека, что невольно шикнула. Да, для человека он страдал слишком много. Теперь он шёл рядом с ней, к своему отцу и предкам. Где-то там, где должно было быть её сердце, промелькнула грусть. Как же жаль, что она не могла забрать страдания живых. Только страдания мертвых были её уделом, а иногда ей так хотелось подойти к рыдающей вдове или матери, дотронуться до них и забрать всё боль. Как жаль, что она не могла этого сделать, как жаль, что чувства трогали её так редко….

Интерлюдия 3. Оковы звенят

Интерлюдия 3. Оковы звенят

Где-то, в ущельях горного хребта Харды, на границе с Аст’Морауном.

Об этой горной тропе знали единицы. Ею пользовались только разведчики Серого Легиона Сайн-Ктора, и то, что сейчас по ней шли почти две сотни людей, прикрываясь тёмными плащами и масками, говорило о назревающей беде. Лейтенант Дарэ Агостор стиснул зубы, когда очередной холодный поток горного воздуха подул в его спину. Уже несколько дней он находился в пути, места здесь были дикие, необжитые и холодный даже летом. Злобно сжав кулаки, он выглянул из-за валуна, за которым прятался. Пошла третья сотня, по его подсчётам. Люди словно опьянённые шли куда-то. Некоторые из них падали и спустя долго время, с обмороженными пальцами и лицом шли вперед. Все они были вооружены. Это не было чем-то необычным, на границе с Аст’Морауном даже простой фермер носил меч, не снимая его с пояса.