На столе поблескивают осколки стекла от разбитой колбы. Остатки песка сметает невесть откуда взявшийся в этой пустоте ветер. Пустая деревянная подставка сиротливо блестит серебром надписи: «Оттавио, сын Чезаре из рода монских Стрегонов».
Темный силуэт, клубящийся возле балюстрады, сгусток тьмы, усеянный светящимися точками протягивает к Оттавио руку:
Перед мысленным взором Оттавио вспыхивают образы четверых мужчин — ландскнехтов. Пространство вокруг него причудливо изгибается, превращается в серый желоб с туманными стенами, по которому он соскальзывает вниз, вниз… Кажется это падение длится вечность. В конце пути Ночной Охотник внезапно понимает что его дух вновь облекся плотью. Мертвой плотью. Он открывает единственный оставшийся глаз, хотя у упыря и нет нужды в человеческом зрении. Он видит врагов внутренним взором, чувствует как трепещут огоньки их жизней.
Ночной Охотник подхватывает лежащую рядом алебарду, и вонзает ее набегающему обгорелому мужчине в пах.
Один огонек погас.
Встать, круговой удар, и голова второй цели, отделенная от тела врезается в стену кареты.
Еще один огонек погас.
Охотник запрыгивает на крышу кареты, и прямо с нее бросается на еще одного наемника, полосуя ему горло отросшими на руках когтями. Второй рукой он перехватывает меч, и завершая движение втыкает его в сердце последнему из ландскнехтов.
Два огонька погасли.
Дело сделано, пора уходить.
На мгновение Охотник задерживает взгляд на Оттавио ар Стрегоне, выскочившим из-за кареты.
Вытирает меч об одежду убитого человека.
Салютует своему Альтер эго, и отправляется обратно к своему господину.