7 день III месяца 579 года

Герцогство Хортия. Замок Аркентар.

Легкий ветерок лениво шевелил плотные темно-зеленые листья апельсиновых деревьев. Поздним утром сидеть в маленьком садике во дворе замка Аркентар было чрезвычайно приятно.

Журчала вода, текущая из небольших фонтанов между деревьями по желобкам в каменных плитах пола, покрытых разноцветной керамической плиткой с изощренными геометрическими узорами. Журчание помогало отгородиться от шума города за стенами замка и сосредоточиться на своих мыслях. Солнце пригревало, но плотно высаженные деревья давали достаточно тени. Сейчас это было просто приятно, а летом станет настоящим спасением от жары и палящих лучей.

Гленард размышлял, неторопливо потягивая сладкое белое вино из большого бокала из зеленоватого стекла. За прошедшие дни он не узнал почти ничего нового. Крейган с Миэльори были по-прежнему на юге, в предгорьях. Галхар помог Гленарду опросить всех обитателей замка, но ничего действительно интересного им не рассказали. Те или иные странные звуки слышали почти все, некоторые видели и призраков, и таинственные огоньки. Порой что-то пропадало, что-то оказывалось не на своих местах.

Слуг в замке было много, и через какое-то время Гленард окончательно запутался в именах и лицах. Даже его отличная натренированная память начала давать сбои — одни показания накладывались на другие, но какой-то общей картины так и не получалось.

Кое-кто из слуг служил здесь достаточно давно, чтобы вспомнить и Мэделину, и Эдиту, и последующих хозяек. Их Гленард с Галхаром расспрашивали особенно тщательно. Но опять же — ничего существенного, кроме нескольких малозначительных деталей, не выяснили. Про проклятие Мэделины слышали многие, в его реальности, как и в реальности призраков, не сомневались. Впрочем, и не опасались. Народ на юге был суеверный, но не из пугливых. В призраков и в проклятие верили, но также верили и в то, что они угрожают исключительно герцогу и его женам, прошлым и будущим. Хотя в возможности появления будущих жен все обоснованно сомневались. Вряд ли после смерти Иллины во всей Империи найдется хоть одна благородная девушка, настолько безрассудная, чтобы быть готовой связать судьбу с проклятым герцогом.

Гленард, впрочем, не сомневался, что пара сотен тысяч желающих рискнуть нашлась бы в бедных кварталах крупных имперских городов, но, похоже, и сам герцог Максис решил наотрез отказаться от новых матримониальных планов, дабы не подкладывать под топор проклятия Мэделины новых безвинных жертв.