«Принцесса! Можно прикрыться именем принцессы и если он тут по их поручению, то тогда… Нет! Он может быть либо подсылом Брайта, а может статься, и одиноким мстителем, несущим демократию всем замеченным на горизонте. Если с этой информацией он попадет в плен…».

– «Да пошел ты!» – отчаянно прошипел я в склонившуюся надо мной неподвижную морду, скрывавшуюся под черной, лоснящейся тканью. Его глаза недоуменно расширились, но мне уже было глубоко наплевать – «Думаешь, счаз я обосрусь прямо в этот колодец, и выложу тебе душу этой пегаски на ладошке? Отпинай себя в зад! Пошли вы все в ад, сраные некроманты!».

Всхлипнув от страха, я расслабил уже разжимавшиеся копыта – и камнем полетел во тьму.

***

– «Падийом, хэмеет! Илы тэбэ асобоэ прыглашэниэ нужна?».

Кубарем выкатившись из камеры, я проехался носом по грязному полу коридора, удостоившись очередной порции шуточек от полосатых тюремщиков. Я трясся от холода и слабости, идя по коридору вслед за своими тюремщиками, набросившими на мою морду какую-то шлейку, плотно сжимавшую мои щеки и затылок.

«Блин, теперь осталось маску Ганнибала Лектора нацепить, для полного антуража» – злобно сопел я про себя, мотая головой и чувствуя непривычное давление на морде – «Если это та хрень, которая в моем мире называлась «недоуздок[108]», то вообще непонятно, как лошади терпели ее присутствие? Неудобно же! Кстати, а куда это нас вообще ведут?».

Ответ на свой вопрос я получил довольно скоро. Как я уже успел заметить во время ночной вылазки, замок был не слишком большим, а повреждения, причиненные ему во время последней битвы, еще больше сократили количество приемлемых для существования помещений. Пройдя всего пару этажей и одну винтовую лестницу, ведущую от моей камеры, мы, наконец, дотопали до своей цели.

– «Заводите ее, заводите! Только прошу вас – осторожнее на этот раз. Я не собираюсь вновь видеть, как подопытный громит мое необычайно ценное оборудование!».

Большая, просторная комната, в которую ввели мою упирающуюся тушку, была под самый потолок забита самыми экзотическими агрегатами, которые мне когда-либо доводилось видеть. Проскользив по полу упирающимися копытами, я пораженно замер в центре помещения, переводя глаза с одного «прибора» на другой.

Казалось, фанат-барахольщик, одержимый клептоманией и гигантоманией в равных пропорциях, наконец получил доступ к музею древних вычислительных устройств, экспонатами которых и забил предоставленную ему каморку. Здесь было все – здоровенные стальные арифмометры с ножным приводом, рассчитанным на ногу великана, странного вида деревянные конструкции с весело пощелкивающими в них пронумерованными дисками, выглядевшие гротескной пародией на лотерейные аппараты из казино. Перемежая туши древних гигантов, из-за нелепых, скособоченных туш выглядывали более свежие плоды сумрачного эквестрийского гения, заключенные в скособочившиеся стальные шкафы, живо напомнившие мне распределительные трансформаторы советских времен. И пар – вся комната плавала в облаках пара, словно далекий и загадочный Клаудсдейл. Пар шипел в трубах и трубках, посвистывая, дергал шланги и визжал в открывавшихся и закрывавшихся клапанах – каждый прибор, приборчик и приборище тряслись, пыхтели и шипели под напором подведенного к ним отпрыска огня и воды.