Лима помолчала и нехотя пояснила:

— Он просто так и не объяснил, зачем нам свадьба. Ну ладно ты — человек, тебе вроде как не с руки просто жить с мужчиной. Да и Идрис твой — Повелитель, ему тоже надо жениться. А нам-то зачем? Лейсир и так замучил письмами.

— Ты его не простила?

— Нет. Он не вмешивался, когда я жила со старым гнусным лисом, и это я понимаю: никто не лезет в семью. Но когда я ушла, когда я отреклась и магия приняла мое отречение — какое право он имел выдавать мое местоположение? Нет, я его не простила и не планирую прощать. Я Лимаатрис Энари Нейрин, ректор Нейрин, и на этом все. Тем более что семья у нас огромная: у твоего брата трое детей, у твоей сестры — двое, и меня они любят больше, чем Толарину.

— Потому что Ринка никого не любит, — вздохнула Лота. — Ты помнишь, что она устроила в прошлом месяце? Когда я переместилась, чтобы поздравить отца с днем рождения?

— О да, — закатила глаза Лимаатрис. — У меня еще неделю в ушах звенело. Ее можно понять: мы с тобой не меняемся, король Нордад — мужчина и стареет очень достойно. А она, со слабым магическим даром, никак не может замедлить свое старение. Хуже того, в своих морщинах и толстой заднице она обвиняет мужа и детей. Нет чтобы зелье возвращенной юности научиться готовить, она все покупает и покупает. А когда зелье чужие руки готовили, оно же действует вполовину хуже.

— Да, только вот в чем беда: научиться готовить зелье ей посоветовала я, потом ты. И в итоге она уверилась, что мы, злобные твари, хотим над ней поиздеваться, — вздохнула Лота и замолчала.

Допив кофе, Лима приготовила еще — они с леди Ллинос под хороший разговор могли приговорить два, а то и три кофейника.

— И все-таки, ты была у меня на прошлой неделе, и вот опять. — Лима прищурилась. — Я тебе рада, моя вер-диир. Но на выходных я бы все равно вернулась в Ллитари. Так что случилось?

— И не страшно тебе оставлять Академию? — откликнулась Лота, как будто не слыша вопроса.

— Пф, если и страшно, то только за студентов. Декан Рлис, знаешь ли, моя находка. Я, вообще-то, просто хотела помочь Эйтин. Родители-то про нее не вспоминали. А в итоге у меня теперь надежнейший тыл: и профессора, и студенты боятся прогневать ту, что не задумываясь вызывает обидчика на дуэль.

— А ведь была такая тихая, с книжкой, — хмыкнула Лота и допила кофе. — А я просто отца хотела еще раз навестить. Ближайшие года три мне не до родственных визитов будет.

И леди Ллинос выразительно положила руку на свой пока еще плоский живот.

— Там кто-то есть? — обомлела Лимаатрис и с надеждой спросила: — Девочка?