Все в "Клопе" преображалось. Началось с двух маленьких лифтов, вдруг заработавших, а затем стали происходить самые удивительные вещи. Как грибы после дождя отовсюду выпадали люди. Это были те несчастные, которые успели основательно "напропадать". Появлялись то из кладовых, то из шкафов чьих-нибудь номеров, почему-то обязательно не своих. Иногда их выбрасывало из картин на стенах, кое-кто конечно вылетел из камина в общем зале. Особенно всем запомнилось появление Дакоты, которая, сидя на люстре в холле (она сама не осмысливала путь, по которому там образовалась), позвала на помощь, она звала в основном Рэни и Клайвеля, но на ее необычный хриплый крик сбежалась немалая доля персонала. Когда люстру спустили, девушку принял на руки оказавшийся внизу Пузан, та была только в одной кроссовке, на второй ноге красовался сплетенный из травы забавный лапоть. Ее спутников, о которых она упоминала в письме, рядом не было, хотя их долго пытались разглядеть где-нибудь у потолка, они появились позже в разных местах. Еще интересным стало появление Лазара. Кто-то из поваров спустя некоторое время предложил на всякий случай развязать печь, которая съела шеф-повара, и когда пришли в подсобные помещения, господин Лазар уже сидел в ней, никто не смог добиться от него, сколько он там просидел.

Много радостного успело случиться для обитателей "Клопа". Коридоры обзаводились гравитацией, мебель вставала на свои места, атмосфера налаживалась. Даже работы с плющом как будто поубавилось по сравнению с обычным распорядком. Постепенно убирали развешанные повсюду ленты, загораживающие опасные проходы. Разлившаяся бесконтрольная магия начала тихо стекаться в единое полотно.

Главным событием, которое, возможно, собирало вокруг себя все преобразования, являлось пробуждение Коэла Клопа. Разные специалисты, наблюдавшие за ним, сначала заметили улучшение ритма сердца, внешний вид хозяина отеля становился все здоровее, ему перестали быть нужны аппараты, поддерживающие жизнь. В этот период служащие разносили вести, что хотя он лежит в постели с закрытыми глазами, словно улыбается, как в легком приятном сне. В Адме в "капле" некоторое время плавало имя Пиуса, но потом постепенно оно заменилось именем прежнего хозяина отеля, тогда стало понятно, что Коэл Клоп несомненно идет на поправку (между прочим, в книге имя мальчика полностью не исчезло, от него остался весьма заметный след). Наконец дед Пиуса очнулся, видевшая его сиделка рассказывала, что с первых же мгновений он выглядел бодрым, как после самого здорового сна. Теперь он принялся быстро крепчать, правда доктора уверяли, как бы хорошо он не выглядел, силами не наполнен, по крайней мере, вставать с постели не должен.