Сказал и пожалел. Знаю же, что сердце у нее большое. Любит все, что движется. И меня, и его, и Ша-Энга, и Саида, и вон, того слугу…

— Ты же знаешь, что эта любовь другая, — чуть поворачивает ко мне свою голову, утверждая непоколебимо, но с едва заметной улыбкой, чуть сдерживаясь, чтобы не хихикнуть. — Фаля, ты что, меня к брату ревнуешь?

— К брату я тебя не ревную.

Повернув ко мне лицо, насколько это возможно, разулыбалась, глазами довольными сверкая:

— Врешь.

— Вру.

— А ты не ври, — счастливая на фоне моих душевных страданий, моя егоза отвернулась, при этом удобно откинувшись телом на меня. — Я развею все твои сомнения.

Знаю, любимая. Ты выбрала меня. Отказалась от жизни с нареченным, от жизни во дворце, чтобы быть со мной. Знаю, но дурацкое чувство ревности все равно просыпается во мне время от времени и ничего я с этим поделать не могу.

Только девочка замолкла разом, смеяться перестала. Руки сжались непроизвольно, а, может, специально. Голос тише стал, похолодел, отчего мне больше никогда не захотелось к этой теме возвращаться, лишь бы не видеть ее такой:

— То, что с тобой тогда сделали, я никому не простила, — все-таки не специально — вряд ли она чувствует, что впивается сейчас ногтями не только в свои пальцы, но и в мои. — Ненависть не выход, да и что толку от моих чувств, — с горечью она опустила голову, сжимаясь вся. — Только заново проживая тот момент, я хотела взаимности. Тебе больно — пусть больно будет и им… Если бы тебя убили, тогда…

— Хватит, Ай, — перебив, прижал ее к себе плотнее, жалея, что на лице маска, и я не могу припасть губами к ее волосам. — Все, девочка, забудь. Ты не такая, такие мысли тебя отравляют. Посмотри на меня… Мы вместе, любимая, не смотря ни на что. Отпусти это воспоминание, нежность моя. Разве по душе эльфенку, который муху не обидит, желать кому-то смерти?

Блеск в черных очах, что сейчас смотрели на меня, сверкая даже в темноте, заставлял мое сердце дрожать, сжиматься от гаммы чувств. Утирая ее глаза, чувствуя ее боль, сокрушался, что не могу сейчас ее поцеловать, хоть и хочу этого больше, чем дышать.

— Никогда меня не оставляй, ладно? — почти жалобно попросила она меня, а в глазах все больше собирается слез. Боги, зачем я вообще задал этот бессмысленный вопрос? — Обещай, что с тобой все будет хорошо.

Рывком подхватив ее за талию, за несколько стремительных шагов отступив в полнейшую темноту, свободной рукой сорвал маску, проговорив прежде, чем впиться в ее губы:

— Даже смерти не дано нас разлучить.

117. Друг

117. Друг

— Я уж думал, куда вы пропали, — зеленый дракон выглядел бодрым и на редкость сытым, когда мы встретились с ним во внутреннем дворе дворца.