- В круг! - резким повелительным голосом скомандовала Хельга своим бандитам. - Времени нет.

Человек десять сгрудились вокруг нее, готовые внимательно слушать. Остальные остались дежурить у калитки и в дальних углах двора, перед этим сначала вопросительно глянув на Генри. Я тоже осторожно подошел ко всем и приготовился внимать. Хельга в темпе и очень по-деловому, не отвлекаясь на частности, довела до сведения отставных пиратов наш расклад. Рассказывала она всем, но обращалась только к своему садовнику, давая понять, что руководить боевыми действиями в случае чего будет именно он. Мужиков такое устроило более чем, и они, выслушав речь Хельги и приказания Генри, деловито рассосались по всему двору и принялись готовиться.

- Сегодня, значит, - хлопнул меня по плечу чрезвычайно воодушевившийся квартермастер. - Сейчас. Это хорошо. А ты сам что сказать можешь? Если по делу?

- Мало, - признался я чуть смущенно. - Хотя... дальше по улице на деревьях люди в засаде сидят. В окрестных домах никого нет.

- Пятеро? - уточнил Генри, втихушку пять раз показав глазами в правильном направлении.

- Да, - немного удивленно ответил я. Все тут, видимо, было под контролем. - Единственно, на третьем дереве дальше перекрестка какой-то настоящий злодей сидит. Остальные вроде ничего, настороженность чувствуется, и все. А этот прямо злобой сочится, через прицел на нас смотрел.

- Да ты что, - покрутил головой тот и тут же спросил у вертевшегося рядом чрезвычайно ушлого мужичка в рабочем комбезе и рабочих ботинках, но зато с двумя револьверами на поясе. - Кто это у нас там такой... несдержанный?

- Яшка-мудак, - тут же отрапортовал он. - Из цыган, на рынке кормится, у работорговцев. Авторитета не имеет, мозгов нет, деньги не держатся. Трусоват, но истеричен, поэтому конкретно сейчас опасен. Может стрельнуть.

- Яшка? - неподдельно удивились Хельга и Генри в унисон и переглянулись.

- Вот это да, - протянула валькирия. - От любви до ненависти, как говорится. Любовничек мой несостоявшийся, чтоб ему. Я, когда здесь появилась, многих, гм... взбудоражила. Ну, вы помните. А этого ушлепка особенно. Он тогда в кабаках кричал, что обязательно меня... овладеет мной, в общем. Но холку ему тогда кто-то хороший намял очень крепко. Думали, не выживет.

Генри понимающе переглянулся с мужиками и довольно усмехнулся.

- Я, Артем, - повернулась Хельга ко мне, - до восемнадцати лет росла в арист... в хорошей семье, и с таким дерьмом не то что не разговаривала, а даже не подозревала, что такое дерьмо на свете существует. Интересно, на что он надеялся? Мечтать, конечно, не вредно, но не до такой же степени! А сейчас, значит, из ружья в меня целится, ну-ну.