— Я уже понял… — задумчиво протянул Дима, рассматривая знакомый ромбик.

— Более того — этот амулет был сделал лично мной и подарен очень близкому человеку, — тихо проговорила царевна, беря его в свои руки. — Вот, я тут совсем мелко написала «Моей Мими». Я так в детстве называла графиню Оболенскую, мою Гофмейстрину. — Царевна так и застыла, глядя на амулет невидящим взглядом, а потом встрепенулась и уверенно сказала: — Она не могла передать его этим людям!

Дима отвел глаза, не желая разубеждать Лизавету, а Иван крепко сжал ее ладошки и проговорил.

— Не переживайте так, мы обязательно во всем разберемся!

— Так и есть, Ваше Высочество, — поддержал его Дима. — А пока нам стоит все же проверить, что творится на улице. Иван, присмотри за пленными, я сейчас.

— Я с тобой! — тут же отреагировала. Все же боевая белочка внутри меня еще не утихомирилась и требовала всех порвать на британский флаг. А еще очень страшно было отпускать мужа одного.

— Дусенька, поверь, для меня там нет никакой опасности. Разве ты слышишь призывы о помощи от наших друзей? Нет? Вот видишь! Я схожу и просто посмотрю.

— Так и я с тобой посмотрю!

— Дорогая моя, любимая, прошу, останься! Я не знаю, что там может происходить, но в любом случаю не хочу, чтобы ты это увидела. Пожалуйста, останься здесь и присмотри за нашими арестантами, — с нажимом попросил меня муж, требовательно глядя в глаза.

И я не стала спорить. Все же он не глупый юнец, чтобы ему не доверять, а раз даже Ивана с собой не берет, значит, и правда все не так страшно. Но воображение в красках нарисовало картины из фильмов ужасов, где части тела лежали отдельно от их обладателей. Там все воспринималось не так уж и страшно, но увидеть нечто подобное наяву…

— Ты там осторожнее, — все же напутствовала мужа и получила поцелуй в лоб.

Вернулся он довольно быстро, и на лице было написано откровенное недоумение.

— Что случилось?

— Да как сказать… Все задержаны, живы и относительно здоровы.

Новый крик ужаса опроверг только что сказанные слова, и мы все с вопросом на него уставились.

— Это Афоня играется, — вышел из-за его спины дедушка Пихто, который выглядел сейчас вполне по-человечески. Разве что росточм не вышел. Иллюзии творят чудеса! — Один из этих людей имел неосторожность Чудо-Юдой его обозвать, а он уже давно с ним на ножах, вот и обиделся.

Дедушка Пихто решил отправиться на Землю Изначальную, можно сказать, в последний момент. Захотел увидеть, во что она превратилась с тех пор, как он был здесь в последний раз. Даже договор заключил всего на три месяца.