Мгла появилась из желания жить, но главное, из жажды мщения. Страх. Я хочу, чтобы мои враги боялись, как никогда. Пусть, наконец, поймут, с кем связались.

Мне всегда казались порывы Арисы постыдными. Во мне существовал внутренний барьер, не позволявший до конца принять ее сущность и характер. Теперь же он спал. Я получала истинное удовольствие от мести.

Сначала пусть испугаются так, как никогда в жизни. Молча слежу за корчащимися и орущими у моих ног ледных. Их, будто в утешение, гладит исходящая из меня мгла, но от этого мои враги кричат только еще громче. Надеюсь, они от страха не умирают. Не хочу, чтобы моя месть быстро окончилась.

Нет. Не умирают. В благодарность за помощь, отдаю мгле на съедение их силу. Что теперь? Боль? Ледяным боль безразлична. Их так учили. И Ари тоже. Чем еще можно наказать таких как они? Смертью близких? Задумчиво смотрю на еле дышащие тела. А сильно ли они по поводу этих самых близких расстроятся? Да и не хочу я затрагивать непричастных. Смерть плодит смерть.

Решила забрать их молодость и жизненную силу. Для таких всесильных живущих целую вечность ледяных, это должно стать наказанием. Забавно. Для меня не является наказанием умереть от старости. А для них? Сейчас я оставлю им жизнь. Пусть в полной мере осознают свое бессилие. Тем более, что Мгла против их насильственной смерти. Ак пусть умрут по естественным причинам.

Наблюдаю, как мои враги стремительно стареют. Сейчас, в этом странном состоянии, при поддержке «матери» мне кажется, что я еще и не такое могу. Мгла просто ест не только их магический потенциал, но и жизненную силу, но не сразу, а кусками, растягивая удовольствие.

Лица ледяных сморщиваются, фигуры иссушиваются, становясь похожими на мумии.

Тела покрываются темными пятнами. Еще чуть-чуть…

— Думаю, с них уже достаточно.

В раздражении быстро оборачиваюсь, скидывая с плеча руку. Кэллес. Одно только его присутствие заставляет меня встрепенуться, и как будто прийти в себя. Мгла ласково льнет к ифиту. А во мне все еще горит месть, и я понимаю, что перевоплотиться не получается.

Это состояние, вероятно, трудно вызвать, но еще труднее прогнать.

Мой ледяной притягивает к себе. Но не целует. У этой моей формы просто нет для этого губ, как и каких-то твердых черт. Так что сейчас Кэллес прижимает к себе тугую субстанцию с человеческим силуэтом, которая с удовольствием обволакивает ифита кокон.

— Гата, если ты сейчас не перевоплотишься, мне придется тебя убить, — все это произнесено совершенно спокойно. Кэллес смотрит ласково.

Рванулась из его рук, но безуспешно. Ощущаю, как от его руки начинают источать нестерпимый холод. Нет. Не хочу. Я не закончила еще.