Захожу. Сажусь. Раб тоже заходит закрывает дверь.

Уилла улыбается, нехорошо так, вдруг вижу — достаёт и надевает на лицо небольшую маску, воздух заполняется специфическим газом. Кроме неё и раба здесь ещё тот телохранитель малолетки, Лисавр или как там его. Оба мужчины тоже надевают маски.

— Не дёргайся, — предупреждает Уилла, беря мою руку. Телохранитель на взводе, весь как пружина, в любой момент схватить готов. Есть ещё возможность воспользоваться дес-шокером, всех растолкать и выскочить, но это будет означать полный провал моей миссии. Ладно, подожду немного. — Пока кровь чистая…

Газ прибывает, узнаю специфический запах, Уилла колет в вену манипулятором, моментально всасывающим кровь, улыбается, убирает в сумочку. Ну да, что у нормальной женщины может быть в сумочке, как не чужая кровь да плётка с утяжелителями.

Тут же ощущаю укол в бедро — сработал мой портативный микромедик. Вколол антидот. Хорошо хоть после того, как она кровь взяла, иначе пришлось бы срочно бежать с планеты. Антидот в крови — не выкрутишься. А я ещё раздумывала, надевать ли микромедика, но воспоминание об укусе мельденлы оказалось решающим фактором.

Усиленно вспоминаю, что за газ и какие у него свойства. Похоже, меня на правду раскрутить решили… Так, я должна быть слегка заторможенной и нереально спокойной, чтобы не заподозрили, что не действует.

Расслабляюсь, улыбаюсь.

— Ну чтож, поговорим, госпожа Ямалита, — сообщает с хищной улыбкой. — Для чего вы здесь?

— С вами поговорить, — отвечаю безмятежно.

— Я имею в виду Тарин, — хмурится.

— Скрываюсь от насильников и хожу на реабилитацию…

— Сколько их было?

— Четверо, — повторяю легенду слово в слово. Интересно, мне обязательно улыбаться, или в такой ситуации и взгрустнуть можно? — Последнего до сих пор не поймали…

— Надолго у нас остаться планируете?

— Хотелось бы навсегда, никогда такого места чудесного не видела. Только не знаю, как впишусь в общество, не знаю, как меня принимают, наверное, истеричкой считают, — долго продолжаю жаловаться, пока не перебивает:

— Вас не шокирует здешнее отношение к рабам?

Отвечаю осторожно:

— Поначалу немного… но ведь это так приятно…

— Что приятно? — уточняет.

— Ощущение полной власти, — говорю. Кивает.