— Какой вход? — переспрашиваю.
— В старом городе, ещё со времён первых колонистов. Ты поймёшь.
— Что там? — уточняю. Не думает же он, что я просто так полезу искать какой-то вход. Хотя зная Тали… Очень может быть, что её любопытство не удержится.
— Там твоя свобода, — говорит.
— А если без пафоса? — хмыкаю. Смотрит на меня сердито.
— Я не знаю. Доволен? Я только знаю, что это важно. И что на Тарине мало людей, которые могут попасть на этот остров и кому можно доверить… такое дело.
— А мне, значит, можно? — снова хмыкаю. — У меня-то чип по-прежнему стоит.
— Тебе предлагают его удалить.
— Совершенно бескорыстно.
— Почему же. Такие, как ты, всегда нужны.
Лучше бы ты не пытался мне льстить. Я-то себя больше кого бы то ни было знаю и обманывать не привык. Возможно, вы надеетесь на Ямалитину мягкость и на то, что никто посторонний до меня не доберётся. Но вряд ли считаете, что буду вас покрывать даже под пытками.
— Информация передана? — спрашиваю. Мальчишка вспыхивает, ругаю себя. Ну зачем с ним так сурово, он тоже пешка в чьей-то игре и поступает в меру своих сил и возможностей.
Улыбаюсь, протягиваю ему руку:
— Я рад за тебя, — говорю. Смотрит как-то странно, но руку пожимает.
— Спасибо тебе, — вдруг бормочет, отворачивается, спешит покинуть машину.
Не дожидаюсь, пока сядет и уедет, набираю курс домой, всё исправно работает. Кажется, успокаиваюсь, посматриваю, чтобы никто за мной не ехал. Но похоже, больше я никому не нужен. По крайней мере, пока.
Испытываю какое-то странное желание посоветоваться с Тали. Даже облегчение от того, что мне не придётся выбирать, рассказывать ли ей, или молчать. Ни выдавать неизвестных, особенно если они действительно имеют отношение к освобождению рабов, во что верится слабо, ни врать Ямалите совсем не хочется.
Чем больше обдумываю, тем больше кажется, что вокруг разыгрывается какая-то многоходовая комбинация, в которой я — всего лишь разменная монета. Да и, в общем-то, все мы.