Очередной звонок, длящийся неожиданно долго, заставляет поднять голову. Кажется, Тали заснула. Чёрт, что лучше, не ответить этой назойливой Олинке, или наоборот, сказать, что хозяйка спит? Чтобы не трезвонили.

Оглядываюсь, горизонт чистый, но панель уведомления сообщает, что фиксируется большое судно, которое в течение часа-двух приблизится к нашему, если не изменятся параметры скоростей. Похоже, нас почти догнали. Не удерживаюсь от искушения чуть прибавить скорость. Надеюсь, Тали не будет сильно ругаться.

Я, конечно, не элитный. Но, в конце концов, у моего положения тоже можно найти хотя бы относительные плюсы. Тали всё для этого сделала. И её же теперь преследуют за «жадность».

Перебираю в памяти рабов, с которыми доводилось соприкасаться. Бывали среди них весьма нахальные и вполне довольные своим положением. Наверное, от того, что не знали другой жизни. Но мало ли, возможно, им и не нужна была бы другая. Свободу тоже не каждый осилит.

Так, хватит философствовать. Убираю чёртов стол между нами, я бы его давно уже убрал, но не предлагать же это Тали, раз её всё устраивает. Придвигаю шезлонг поближе, скидываю футболку, укрываю нас лёгким покрывалом. Олинка всё звонит и звонит, но Тали, похоже, совсем вымоталась. Спит.

Стараюсь не покраснеть от воспоминаний о предыдущих ночах. Конечно, было, от чего вымотаться. Ложусь так, чтобы моя поза выглядела не очень удобной, укладываю голову Тали на своё плечо. Отвечаю.

— Простите, — говорю, пока Олинка не успела обработать информацию и верно отреагировать, — госпожа заснула.

— Не накажет за то, что ответил? — интересуется. Пожимаю свободным плечом.

— Накажет, так накажет. Вы же долго звонили.

— Ты, вообще, почему лежишь?!

Ты-то, конечно, счастлива была бы видеть меня на коленях.

— Госпожа не успела приказать уйти, — отвечаю. — Без разрешения не могу. Что ей передать?

— Утомил? — такой взгляд… Молчу, думай что хочешь.

Олинка облизывает губы, смотрит на Тали, видно, как хочет разбудить. Потом вдруг передумывает, лицо становится надменно-самоуверенным, тон речи резко меняется.

— Мы сейчас подплывём, сними поле, чтобы я могла войти! — приказывает.

— Не могу, — отвечаю.

— С хозяйкой твоей я договорюсь.

— Вы же знаете, что всё равно не могу.

— У тебя доступа нет? — спрашивает уже без лишней спеси.

— Конечно, — соглашаюсь. Можно подумать, она всем рабам доступы даёт. Интересно, только дошло, или проверить захотела?