— Искусственное оплодотворение?

— В том-то и дело, что нет: искусственники выведены отдельно, но все гены учтены. А об этих — ничего.

— И много их?

— Нет, трое всего.

— Откуда знаешь, что Таринские?

— Написано.

— И что бы это значило?

— Ты меня спрашиваешь? — хмыкает.

— Поэтому передай главнокомандующему, что я полетел по остальным детдомам. — Поешь хоть.

. — Та, — отмахивается Лео, на ходу выуживая что-то из комбайна. — Побегу я.

Провожаю его до двери, прогуляться вокруг корабля, что ли? Воздухом подышать. Или посмотреть, что там написано об этих странных детях.

— У них же, наверное, и под куполом какие-то детдома есть, — говорю.

Лео пожимает плечами, заскакивает на сидение. Однако уйти в невидимость не успевает — меж деревьями мелькает ещё один гравицикл, Лео останавливается, всматривается, достаёт на всякий случай оружие.

Я тоже парализатор нащупываю. Первая мысль — нас выследили. Нет, наездник похож на Райтера, может костюм отказал. Но становится видно, что перед напарником на сидении кто-то лежит. Быстро подлетают.

— Хорошо, ты здесь, помогай! — обращается к Лео.

Не сразу узнаю Олинку — в изодранной окровавленной одежде, многочисленными ранами и синяками, волосы спутаны. То ли спит, то ли без сознания.

Лео подбегает, принимает ношу: пальцы посиневшие, руки торчат неестественно.

— Я чуть подлечил, давай в медкабину, — говорит Райтер.

Смотрю вопросительно. Просит: — Походного медика принеси. Бросаюсь следом за Лео внутрь, выношу медика.

— Что случилось? — спрашиваю. — Оказывается, эта дурища всё-таки купила себе бывшего вольного. Незадолго перед тем, как мы её выманили.