Сейчас, полагаю, всё узнаем, — снова бросает взгляд на Лисавра. Тот кивает. В этот миг пространство едва уловимо плывёт, скручивается, можно различить ракеткоподобную плоскость — только на этот раз никого не ловит, наоборот, раскрывается дырой в пространстве. Портал?

— Выходит, не только мы имели доступ к красной луне, — сообщает Келла, почему-то улыбаясь.

— Я уж подумала, ваши добрались, как-то обошли. Но нет. Внимательно всматриваюсь в портал, оттуда перетекает к нам корабль странной формы. Даже с моим техническим образованием не получается определить, к какой планете он принадлежит. Незнакомый совсем. Красивый, узкий, красновато-перламутровый.

Останавливается, формируется трап, открывается люк.

А там… Не могу понять — голограмма что-ли? Ведь не может быть, чтобы к нам на самом деле спускались около десятка далгнеров. Ведь ребенок последний?

Антер

=========

Малыш замирает, оборачивается, вцепляется в меня — прижимаю крепче. Что тут, демон дери, происходит? Искусно спланированный спектакль, или неожиданный, даже для Келлы, поворот? Похоже, последнее.

Они выходят, неуклюже перебирая перепончатыми ногами в прозрачных каких-то полях, вместо обуви, в одежде, похожей на ту, которую надели на малыша. Движения резкие — наверное, потому, что привыкли преодолевать сопротивление воды. Келла смотрит на них, улыбается, словно поверить не может.

Демон, а ведь это же всё меняет. Абсолютно всё. Следом с трапа спускаются люди. Как на подбор, словно специально выведенные. Впрочем, почему словно? Ведь если у них материал….

Вижу Тиара, едва уловимо кивает, ну ни фига ж себе! А Свелла где? Кажется, у меня нет слов, да и мыслей нет. Так они тоже телепаты? Или просто умеют ставить ментальные щиты? Новое слово в разведке, м-да.

Пересчитываю наскоро, далгнеров десять, людей пятнадцать. Все абсолютно спокойны, вооружены — подозреваю, такое оружие неизвестно никому в Галактике.

— Если бы мы знали, что он у вас, — звучит в сознании ясный голос, даже не голс — просто информация, которую невозможно истолковать неверно, наделенная пониманием того, кто передает. А передает, по-видимому, самый старый из них — со сморшенным, слегка покосившимся гребнем малоподвижным хвостом.

Малыш переводит взгляд на меня, на них, на Келлу. Та продолжает улыбаться, кажется, мягко успокаивает. Малыш кивает. Пытаюсь представить себе это поле информации, в котором они все сейчас общаются.

Интересно, нам хоть что-то объяснят? Ощущаю себя каким-то … ущербным, что ли. Стоят, молчат, но видно: общаются. Причём сопровождающие люди, похоже, тоже понимают.