С веслами, кстати, дело обстояло плохо — неопытные гребцы с трудом добивались от суденышка хоть какого-то подобия повиновения. Еще в процессе выбора якорей ухитрились носом «поцеловаться» с рифом, а потом едва бортом в скалу не угодили. Трудно было и непривычно. Хорошо бы на открытой воде потренироваться, но времени на это нет. Очень приятно, что корпус неприхотлив и пробоин не боится.

Эн, напряженно всматриваясь то в сторону буя, то берега, указал крюком куда-то левее:

— Туда правьте. Вон прямо между теми высокими скалами держите курс. Кормовой якорь можно бросить — потом, если что, подтянем корабль назад. Канат очень длинный — до дна достанет.

— Вы хорошо помните то место? — уточнил Муса.

— С точностью до метра не скажу — я тогда был не в том состоянии, чтобы подобные мелочи запоминать. Ночью все случилось: мы сбросили зонд; отлетели почти на всю длину кабеля; начали совершать посадку; шасси коснулись земли; двигатель вовсю сбавлял обороты; кто-то уже потянулся к двери. Шум-гам, какие-то вспышки снаружи, фары машин временами слепили — рядом с автотрассой это было. В общем, все как обычно — рабочая суета. А потом вдруг резкая боль и падение. Удар, вода со всех сторон, мир кувыркается, солнечный свет непонятно откуда, я вываливаюсь в дверной проем. Рядом еще кто-то выскочил, но попал под лопасти — слишком далеко отпрыгнул, а машина набок заваливалась. Потом Анфиса… рука… Вон там, видите — скала плоская? Под ней я на мелководье выкарабкался. Обернулся, а пузыри поднимаются где-то вот здесь. Время местное было примерно такое же, как сейчас, и вода стояла примерно так же — низшая точка отлива, сильных течений в такой фазе не бывает. Значит, воздух этот вряд ли сносило далеко — он вырывался прямо над местом, где лежал вертолет. Я так думаю. Потом пытался с плота его рассмотреть, но глубоко очень, и солнце в эту впадину не заглядывает. Лот показывает препятствие и перепад глубин, будто холм там на дне: видимо, это и есть вертолет. Пытался подцепить кабель, но ничего не вышло — дно неровное, все в кораллах, крюк цепляется за них и ломается, или веревка рвется. Покрепче надо, да где ж ее взять. Сейчас, кстати, лучшее время для погружений: низшая точка отлива и нет течения.

— А может, это просто риф, а не вертолет, — неуверенно предположила Дина.

— Может, и так, хотя вряд ли. Вертолет — не пушинка, его не могло отсюда унести. Он лежит именно здесь. К тому же, когда на плоту здесь ходили, видели иногда радужные пятна. Горючее или масло просачивается и всплывает. Не сомневайтесь — машина сейчас прямо под нами.