На этот раз осмотру подверглась верхняя палуба. Все, что не было закреплено, валялось по округе или, давно всплыв, унесено течениями. Но в глаза бросаются настоящие сокровища: паруса и лебедки, ими управляющие, тросы металлические и из синтетического волокна. Даже если этот корабль не получится поднять, добро может пригодиться при конструировании других судов.

А вот еще одно повреждение – дверь при ударе перекосило, болтается на одной петле. Не смертельно, зато в раскрывшийся проем можно заглянуть, оценив внутреннюю обстановку.

Рассмотреть толком ничего не удалось – внутри сумрачно. Можно лишь понять, что под потолком остался воздушный карман. Только вот совать туда голову с целью подышать – не самая умная идея: атмосфера за это время могла измениться в худшую сторону. Или окажется, что это газ, просочившийся из баллона на камбузе. Нет, Макс на такое не поведется.

Просунув руку внутрь, он ухватил банку, плавающую в воздушном кармане среди всякого мусора, после чего обернулся на Дину. Но ей напоминания не требовалось – уже поднималась. Что ж, самое время отправляться следом.

Отдышавшись, продемонстрировал трофей:

– Вот. Внутри было.

– О! Кофеек! Живем! – обрадовался Кирпич. – Сахарку там не наблюдал, братишка?

– Там вообще-то не магазин – ухватил, что давали.

– Базара нет, и то хлеб. Давай сюда, в закрома родины – в обед погоняем. Кстати, насчет обеда – может, сейчас и устроим? Разведем костерок на бережку, сварим похлебку по-быстрому, потом дальше пойдем. Или еще нырять собираешься?

– Да нет, нечего там смотреть в одиночку. Похоже, корабль в хорошем состоянии. Не знаю, что там насчет двигателя, но под парусами он тоже ходить может. Отсюда его легко провести по расселине хоть к острову, хоть к океану. Мое мнение – нужно как-то поднимать и восстанавливать. Получше этих «коггов» будет. Сейчас обмеряем его сверху, хоть приблизительно, и пускай Пикар дальше думает.

Проснувшаяся Аня на заплывы Макса и Динки наблюдала уже без того всепоглощающего страха, что еще вчера, казалось, навечно поселился в ее глазах. А сейчас и вовсе подала голос – впервые. Изумленно пискнула:

– Волосы! Ее волосы!

Макс взглянул на Дину, уже выбравшуюся на буй. Ничего страшного с ее волосами не происходило – все то же ровное каштановое каре, что и прежде. Кстати, на удивление аккуратное – редкие девушки архипелага ухитрялись поддерживать свои прически в приличном состоянии, а уж у нее и всегда идеальная.

До Кирпича первого дошло:

– Мать моя! Да волосы сухие! Дин, у тебя волосы сухие!

Та, машинально их потрогав, поморщилась: