– О! Живем! Братишки, да это же семена, причем разные! И даже намокнуть не успели – запечатано хорошо. Да тут даже конопля есть!!! Вообще живем! Максимыч, я в том смысле, что из нее можно веревки делать, а не то, о чем ты подумал.

Мальчик наконец пришел в себя настолько, что посыпались вопросы:

– Где я? Кто вы? Что это все такое? Что случилось?! Как я?..

Тараторил он часто и густо, не особенно заботясь о передачи смысла. Да и так все понятно – стандартная реакция новоприбывшего.

Кирпич ответил в своей манере:

– Братишка, ты не на Земле. Небось зырил, как светляк светит? Зря – те, кто этим занимается, заканчивают плохо. Вот как мы все. Кроме нее, – указал на Дину. – Она здесь почти добровольно, с другой планеты прилетела. Ты только не удивляйся – мы все здесь инопланетяне. А если захочешь домой – сразу забудь. Назад никак не попасть.

– Что?!

– Да ничего. Так и живем. Привыкнешь. Одежда у тебя не летняя. Что хоть за время года было в Вологде?

– Весна…

– Весна – это хорошо. Почки распускаются, птички прилетают, и комары еще не кусаются. Скидывай куртку, штаны закатывай, потом или шорты сделаем из них, или другой шмот подберем. Шлепок запасных у нас нет, так что пока походишь в своих ботах. Сейчас сплаваем вон к тем камням и намажем тебя липучкой, а то сгоришь в хлам быстро – на мелях от солнца прятаться негде. И кончай с вопросами – здесь уважают только тех, которые понимают все молча. И ты поймешь – глаза у тебя не совсем тупые. Сделай вид, что суров душой, и держись так по жизни. Макс, я сплаваю с ним к бородавкам? Липучка нужна от ожогов, а то Натаха почти всю перевела.

– Конечно, сплавайте.

– И это… Здесь остаемся или назад? Как бы все уже закончили…

– Назад пойдем. Спешить не будем – лучше опять заночевать в поселке, а до него недалеко.

– Путевая идея – водичка там почти как пивко. Ботан! Ты что там делаешь?!

– Да плаваю вокруг. Смотрю – может, что еще упало.

– Бегом сюда! За липучкой сгоняем – и валим отсюда. А то нападает нового народу, а лодки у нас, между прочим, не бездонные.

Макс сидел на краю буя, свесив босые ноги в воду, и вспоминал, как целую вечность назад забрался сюда, промокший и ошеломленный, не понимая, что делать дальше. Смешно, но в тот момент считал, что оказался где-то на Большом барьерном рифе или в похожем месте. Надеялся быстро найти людей, испытывал смятение при одной мысли о том, как будет объяснять им свое появление здесь в зимней одежде, без денег и документов. Такие, как он, одиночки, выброшенные в безлюдные районы, здесь, как правило, не выживают. Но ему крупно повезло. И ладно бы только ему, спортсмену-пловцу, так и товарищ, от спорта далекий, выжил. Правда, с чужой помощью, но все же…