— Микаэль, — женщина положила ему руку на плечо, тяжело вздохнула, — возможно, она не доживет до первого января. — Она доживет, — уверенно проговорил Микаэль, словно от его решения что-то зависело, отложил письмо в сторону. — Я буду у ее кровати первого января в первую минуту первого.

— Будете сэр, разумеется, будете! — заверила женщина, подтверждая, что нисколько не сомневается в правильности плана молодого человека. — Кстати, у меня для Вас кое-что есть, — улыбнулась и положила на стол конвертик, на котором аккуратно выведенные острые буквы сообщали имя адресата.

— От Александры! — Микаэль сразу узнал почерк, торопливо развернул письмо.

Марьяна кивала, заменяя пустую кружку из-под кофе полной. Молодой человек пробежал глазами короткое послание, поджал губы.

— Опять дождь? — посочувствовала женщина.

Микаэль кивнул, вновь и вновь касаясь взглядом ровных строк.

— Уже двадцать лет она просит у меня дождь, и двадцать лет я не выполняю ее желание.

— Сэр, вы делаете все, что можете, — попыталась успокоить женщина. — Двадцать раз первый теплый день года был омрачен грозой, — развела руками.

— Да, но она просит о другом.

Микаэль положил письмо Александры в ящик стола, поднял с пола мешок, высыпал себе на стол новую партию желаний и продолжил работать. Он не мог позволить себе тратить более пары минут на какое-либо послание, слишком много было необработанных просьб.

Мужчина вновь и вновь погружался в детские проблемы, читая о необходимости получить новую игрушку, платье, собачку и кошечку, попугайчика и хомячка, иногда что-то более серьезное и важное, но мысли то и дело возвращались к необычной девочке, уже столько лет верной своей единственной мечте. Ее письмам, тема которых всегда одна и та же: дождь в ее день рождения. Это невозможно!

15 января

15 января

Зима в Сибири сурова, но всегда по-царски прекрасна, особенно, если выбраться в лес. Высоченные, многолетние кедры, согреваемые белым, холодным на ощупь пухом, скрип чистейшего снега под ботинками, а лучше валенками или унтами. Синий лед замерзшей реки, с отверстиями, проделанными заядлыми рыбаками, которых не сможет остановить даже лютый холод. Минус двадцать пять. Неприспособленное к столь низкой температуре человеческое тело закутано в десятки атрибутов одежды, но, даже, несмотря на это, долго оставаться на улице опасно.

В лесу очень тихо, особенно днем. Глаза режет ослепляющий белым светом пейзаж, а если изо всей силы пошатать молодое деревце, можно получить персональный снегопад, а там уж либо радоваться, либо шипеть, вытряхивая ледяную воду из-за шиворота.