Покорив полудиких обитателей болот, Киран получил звание наместника в их землях, а дальше начались весьма любопытные вещи. Писавшие Тулуму жрецы-наблюдатели, не сговариваясь, сообщали – после Кирана и без того не слишком многолюдный край почти вымер. Всех вендов, которых Кирану удавалось поймать, он отправлял в южные степные пределы Аратты, утверждая, что там они куда нужнее, чем в родных болотах, – и после этого тех переселенцев больше никто не видел. Тулум подозревал, что все они угодили в рабство к накхам и их соседям, и это для них была куда лучшая судьба, чем белеющие в степи кости…

Все это, однако, не мешало Кирану год за годом собирать в болотном краю богатую дань и отправлять ее в столицу, радуя дарами государя. Кому другому такое могло показаться чудом. Но у Тулума имелись точные сведения, что все эти богатства Киран добывает в набегах на соседние, еще не покоренные вендские земли, унося все, что мог урвать, а заодно продавая в неволю пленников, в том числе, как поговаривали, – и собственных новых подданных. И об этом Тулум рассказывал брату, но тот вновь отмахивался и ставил прочим в пример расторопного наместника.

И вот теперь этот ловкий южанин взошел на ступени священного трона. А там, глядишь, коварством усядется на него и украсит свое чело солнечным золотым венцом. Но там ему уже некого будет обманывать. Небеса одинаково чужды и коварству, и жалости. Горе, горе Аратте под рукой такого государя!

Дверь тихо приоткрылась, и нежившаяся под боком верховного жреца куничка вскочила. Потянула крошечным носом и, радостно заверещав, со всех лап бросилась к двери. Тулум удивленно поглядел на хвостатую изменщицу – вот только что она ластилась, и вдруг этакая прыть! Прежде такое бывало лишь в одном случае – когда храмовых куниц созывал Аоранг. Но сейчас…

Тулум прислушался – из-за приоткрытой двери доносилось радостное куничье верещание.

– Аоранг? – не веря себе, крикнул он.

– Ты не спишь, учитель? Я боялся потревожить тебя.

– Нет-нет, уже не сплю, – слукавил Тулум, за всю ночь не сомкнувший глаз. – Откуда ты здесь?

Аоранг вошел. Верховный жрец с недоумением взглянул на него – в кровоподтеках, голого по пояс, – и его лицо потемнело. Он поднялся с постели, накинул хламиду и подошел вплотную к своему воспитаннику.

– Что с тобой? Ты весь в ссадинах, спина распухла… Тебя били?

– Да, в темнице, – кивнул Аоранг.

– Давай-ка садись сюда. Да отгони всех этих куниц, они не дают к тебе подойти…

Тулум протер влажной тряпицей ссадины мохнача и принялся смазывать их пахучей мазью.