– Ну, о чем ты хотел спросить? – заговорил Киран. – Виновен ли Тулум в сговоре с накхами и смерти государя? Вероятно, нет. Но в ней виновен ты!

– Я?! – возмутился Аоранг, забыв от такой несправедливости даже про Аюну.

– И ко всем бедам, постигшим Аратту, ты тоже причастен напрямую.

– Я ни в чем не виновен! К тому же я был в темнице и просто не мог бы…

– Хватит нести ерунду. Да, конечно, ты не убивал царственного Ардвана. Но, желая того или нет – впрочем, я думаю, желая, – добился любви его дочери. Влюбленность помутила ей разум, и она расторгла помолвку с саарсаном, сулящую Аратте большие выгоды. Ты знаешь об этом?

– Нет… Я не знал, что она сама это сделала, – сказал Аоранг, не сумев скрыть невольную радость в голосе.

– Тебя это радует?! – тут же вскинулся Киран. – Ты – мохнач, ты думаешь лишь о себе. А она царевна – ей следовало думать о державе! Но она отвергла и оскорбила Ширама – а дальше полилась кровь. Это ты виновен в том, что Аюна угодила в лапы обезумевшего накха! А теперь он покинул столицу вместе со всем отрядом. Ты ведь знаешь, на что способны накхи, не так ли? Что теперь они могут устроить в землях Аратты?

– Могу представить, – неохотно подтвердил Аоранг.

В глубине души он не мог не понимать, что Киран во многом прав. Что же такое? Все пошло не так, как он ожидал! Спеша сюда, юноша пылал от ярости и желания выпытать у подлого Кирана всю правду. Но вельможа вовсе не запирался и не юлил. Он сам обвинял Аоранга!

– Ты – чужак, тебе нет дела до всех тех, кто сложит голову, защищая свой дом, – продолжал стыдить его Киран. – Раз уж ты захотел обладать той, на кого не смели бросать взор знатнейшие арьи, какое тебе дело до нашей разрушенной страны? Ты поднял на меня руку – ты что же, полагал, что я испугаюсь? О нет! Мне доводилось сражаться и видеть смерть куда ближе, чем тебе. Нас всех впереди ждет война. Мой долг – остановить Ширама и спасти Аратту от рек крови, которые он прольет… А ты, мохнач, рассказывай своей кошке, как дорога тебе Аюна! – Киран повернулся к своему противнику спиной и презрительно бросил: – Ступай отсюда.

Пораженный до глубины души, Аоранг глядел в спину государева зятя. Таким он никогда его не видал.

Главное же, он ясно понимал – Киран не сказал ему сейчас ни слова лжи. Более того, все его чаяния были справедливы и благородны. А его, Аоранга, помыслы – мелкие и себялюбивые…

– Погоди! – выкрикнул он. – Да, я виноват и не отрекаюсь от своей вины. Но что мне делать?

– Искупить вину, что же еще? – хладнокровно ответил Киран.

– Как ее искупить? Как спасти ту, которая мне дороже жизни?