Кейт с удовольствием растормошила спящего богатыря, обрадованная его возвращению. Неожиданно даже для самой себя, суровая и серьёзная воительница бросилась Солоду на шею. Тот смиренно принял её объятия и похлопал подругу по спине, за одним шепнув ей на ухо:

– Ох, плохо же на тебя влияет Мьоль. Раньше он был неженкой, а теперь и ты такой стала!

Девушка тихонько прыснула, но промолчала, дав возможность и северянину поприветствовать предводителя бригады. Солнце достигло зенита, когда отряд сгрудился вокруг потухшего костра на совет. Военный совет, как назвал его Солод. Ведь речь пошла ни о чём ином, как о войне.

Он не стал ходить вокруг да около, и сразу объяснил всю серьёзность положения:

– С тяжёлым сердцем мне далось это решение, друзья мои. Среди этих гор нашей славной бригаде приходит конец. Я должен покинуть вас.

Заид тяжко вздохнул. Мьоль застыл с отвисшей челюстью. Кейт ожидаемо запротестовала.

– О чём ты талдычишь, Солод? – подскочила она, всплеснув руками. – Что значит «должен покинуть»? Ты, небось, с обрыва рухнул, когда полез в эту долбанную пещеру?

– Я понимаю твоё недовольство, родная моя, – попытался успокоить её богатырь. – Но просить вас отправиться со мной я не в силах. Там, куда я иду, состоится страшный бой. И этот бой мой, не ваш.

– Мне казалось, у нас в бригаде, – встрял в разговор Мьоль, – всё общее. Да и потом, где ты видел варяга, который побежит от битвы? Да я до конца дней своих не отмоюсь от такого позора! И не видать мне величественных Залов павших, не испить небесного мёда с предками! Ну уж нет, старый волк, не бывать этому!

– Из этого боя уже не вернуться, брат, – с грустью посмотрел на него Солод и перевёл взгляд на девушку. – А тебе теперь есть что терять…

– Я не трофей, братец-Солод, – рявкнула Кейт. – Я – воин, такой же, как и все вы! И если после всех тех лет, что мы провели вместе, ты думаешь, что мы вот так просто оставим тебя… Значит, мы поддадим покрепче по твоей несносной деревянной голове, и сами потащим твою тушу в этот бой!

На душе у Солода потеплело, а глаза вдруг увлажнились. Слова соратников, их преданность и непоколебимость, тронули его сердце. Но он предпринял последнюю попытку переубедить товарищей.

– Вы даже не ведаете, что это будет за бой, и чем он может закончиться.

– Так дать тебе по башке, или мы начинаем собираться? – невозмутимо бросила Кейт.

Витязь покосился на Заида, который молча взирал на заснеженные пики. На его потускневшем лице читалась печаль и тоска. Застарелая усталость человека, повидавшего на своём веку слишком много. Он подобрал камешек и бросил его в пропасть.