– Спаси меня Лем…былины не лгали…

Из пасти мёртвой бестии торчал глубоко увязший в каменных костях меч. Когда-то кожаная рукоять за долгие века совсем сгнила, обнажив блестевшую золотом сталь. В сжатых зубах же чудовища повис прокушенный, почти осыпавшийся в прах мертвец. Богатые убранства не оставляли сомнений о том, кем был этот покойник.

Князь Ростислав.

Его искорёженный доспех украшала россыпь драгоценных камней и прошивка из серебряной нити. На пластинах чешуи, прикрывавшей грудь и торс виднелась тонкая роспись древними рунами, а сборный пояс с множеством ремешков усеивали таблички с гербами и знаками. Былинный Князь нашёл свою смерть в зубах врага земель Родских, но всё же сумел его одолеть. Таков незавидный конец древнего правителя, на которого равнялись все следующие поколения.

– Прости меня, Великий Князь, – молвил Солод, подойдя к останкам. Он низко поклонился и положил ладонь на сердце. – Ты достоин огромного кургана за свои подвиги, а никак не должен прозябать в этом мрачном месте… Но не в моих силах это изменить…

Прикрыв глаза, он взмолился старым Богам об упокоении души Князя и тяжело вздохнул. Он протянул руку, намереваясь взяться за меч, и прошептал:

– Настала пора узнать, что уготовано мне судьбой…

– Судьбой, говоришь? – огласил залу холодный потусторонний голос. – Не спеши гнаться за судьбой, богатырь.

12

12

Солод отпрянул от скелета и лихорадочно оббежал глазами залу в поисках говорившего. Огни жаровен потускнели, и помещение укуталось в одеяло из густых теней. Воздух дребезжал, как чистое поле под копытами воинства всадников. Мерещились звуки давно утихшего боя, леденящий вой неведомого чудища, жар пламени и смердение горящей плоти.

Но зала по-прежнему была пуста.

Поймав своё возбуждённое дыхание, Солод взял себя в руки и успокоился.

– Это все миражи, будь они неладны, – пробормотал он. – Почудится же…

– Тебе не показалось, богатырь, – снова донёсся тот голос, от которого задрожали коленки и застучали зубы.

Солод взялся за булаву и сжал её так, что побелели костяшки.

– Кто ты? Покажись!

– Как тебе будет угодно, друг мой.

Над алтарём возникло зеленоватое облако. На чёрном камне заиграли блики и витиеватые всполохи, как от молний. Залу озарил треск и стенания бури, и в следующий миг туманная дымка воплотилась в человеческую фигуру. Бестелесный, прозрачный, как горный ключ мужчина спустился с алтаря и присел на его краешек, развалившись, будто на троне. От него исходило бледное сияние, цвета малахита, а ещё кладбищенский холод. Солод почувствовал, как зашевелились волосы на его бороде.