Таким Таня мужчину еще не видела. Глаза его ярко блестели на смуглом обветренном лице, словно Сян Юн успел выпить несколько чарок вина. Щеки ввалились, неглубокая рана над правой бровью уже взялась тонкой корочкой, но сбитые костяшки пальцев все еще кровоточили. На бронзовых накладках генеральского доспеха виднелись глубокие зазубрины от вражеских ударов. На самом деле прошло всего двое суток, как он вышел из последнего боя. Зато меч, лежавший на коленях, сверкал на солнце.

– Я пригласил всех своих друзей, чтобы отпраздновать эту победу. Первую в череде тех, что грядут.

«Какое самоуверенное заявление, – подумала Таня. – Сыма Цянь писал, что чусцы с циньцами гоняли друг друга по всей Поднебесной с переменным успехом несколько лет».

– Где же они, мой благородный племянник? – спросил Сян Лян, изобразив крайнюю степень удивления. – Неужели они не пришли? Быть того не может! Я уверен, они пришли, просто стесняются войти.

Благородные мужи разыгрывали представление, как настоящие драматические артисты, и каждая их реплика вызывала у чуских солдат приступ злобного веселья.

– Или же никак не могут решить, кто заслужил право первым войти в дом победителя, – ухмыльнулся Сян Юн.

– К чему смущение? – делано изумился дядюшка Лян. – Мы с радостью примем всех.

От его тона у Тани мурашки по спине побежали. Здесь затевалось что-то зловещее. Генерал Сян не стал растягивать удовольствие. Стоило ему взмахнуть рукой, как в ворота вошли мужчины в доспехах, шлемах и при мечах. Примерно три десятка. И, сделав первый шаг, они дружно повалились на колени и поползли к подиуму. Это были военачальники союзных ванов. Те самые, которые так и не показали носа на поле боя. Как так вышло, уже отдельный вопрос. То ли решили поглядеть, чем у Сян Юна дело кончится, то ли побоялись столкнуться лоб в лоб с Цинь, а может быть, испытывали чусца на прочность. Раз уж он решил возглавить бунт, то пусть докажет.

Теперь их истинные мотивы никого не интересовали, и все эти гордые генералы униженно ползли к ногам Сян Юна, не смея глаз от земли поднять. Что ж, надо признать, он сумел по-настоящему оскорбить разочаровавших его людей.

– Как же они согласились на это? – тихонько спросила Таня, обращаясь скорее к самой себе.

– Они? Согласились? – весело фыркнул генерал.

И Таня не выдержала и рассмеялась. В основном над собственной наивностью. Надо думать, выбирая между присутствием на пиру в виде отрубленной головы и целиком, пускай и униженными, ушлые дядьки выбрали последнее. И не прогадали. Потому что дальше их ждали не пытки и казнь, а настоящий пир. И если не считать пыткой цветистые здравицы в адрес Сян Юна и царства Чу, то можно сказать, им всем крупно повезло. Слуги не успевали подносить и уносить угощение, вино лилось рекой, а вприглядку была самая настоящая небесная дева – белокожая, среброглазая и евшая меньше десятидневного котенка. Вот так зрелище!