— Никто не давал тебе права карать и миловать!

— Правда?! — она практически визжала. — Это моя страна! Это страна моей семьи! Народ, которому Дефоу посвятили десятки лет! У меня есть право карать и миловать! Есть!

— Предки Дефоу, а не ты! Ты не королева Ревердаса! Сейчас ты здесь ровным счётом никто!

Хаара оторопела от такого обвинения и уставилась на мужчину, как безумный, ничего не понимающий ребёнок.

— Я… — девушка запнулась, желая возразить, но не нашла нужных слов. Зажмурилась, словно пыталась ментально отгородиться, замолчала и помотала головой, затем вдруг опустилась на колени и горестно застонала, устремив лицо к небосводу. Она плакала. Карлайл взглянул на три остывающих трупа, вытер лезвие меча и спрятал его в ножны.

— От тебя одни проблемы, Хаара. Знаешь… я думаю, раньше ты была права… тебе никогда не удалось бы стать королевой, даже с диким желанием, которого я никогда не наблюдал. Мне всегда казалось, что королями становятся, но видимо, с этим нужно родиться. Всё, что я вижу перед собой — это запуганную девочку, которая возомнила себя особенной, которая выбравшись из могилы вдруг подумала, что сможет противостоять этому миру. Но ты вогнала себя в заблуждения. Как бы ты ни любила брата, его больше нет, и как бы ты ни хотела отомстить, у тебя никогда не выйдет. Ты больше не можешь прикрываться фамилией рода, потому что в глазах Ревердаса вы все мертвы. Ты больше не можешь считать государство своим. От того, что ты пойдёшь и крикнешь в толпу о мнимых правах, за тобой никто не пойдёт. В этой стране теперь новый король, и твоя кровь не сыграет никакой роли в бессмысленной войне, что развернулась в твоём больном разуме. Я надеялся, что хотя бы его ты не утратила, но что теперь я вижу перед собой? — Карлайл утих, глядя на то, как Хаара замерла и слушает его в немом отчаянии, не пытаясь вновь вскрикнуть и что-то доказать. Она отрывисто дышала и смотрела не на него, а куда-то вверх, на просыпающиеся во вселенной звёзды. — Пойдём, нужно убраться отсюда, пока кто-нибудь не застал нас на месте преступления. Я бы не хотел оказаться за решёткой. Освободи этих рабынь, пусть убираются прочь, раз судьба сыграла сегодня в их пользу.

Слова мужчины пробили девушку до самого основания, раскрошили то немногое, что она вырастила в себе со дня кончины Иландара. Хаара всё понимала. Она никогда не видела себя в роли человека, способного принимать серьёзные решения и понятия не имела, как стоит поступать правильно, каково быть судьёй и палачом. Теперь же её охватило угнетающее чувство вины. Три человека были мертвы, а могли бы жить, если бы только она проехала мимо, если бы не придавала такого большого значения знакам судьбы, если бы вдруг не посчитала себя тем, кем никогда не являлась.