Паршивая ночь.

Я поежилась, вспоминая холод. Менталистов учат контролировать, делать сновидения управляемыми, учат добывать и расшифровывать информацию, читать символы, искать связи. Таджо сказал бы, что у меня очень низкий уровень ментального контроля – даже выплести купол тепла я не догадалась за всю ночь.

Паршивый сон.

Я покрутила головой, слыша, как хрустит шея. Исси не пришел. Когда за окном уже занялась утренняя заря, я очнулась, как от толчка – в той же самой неудобной позе – затекли плечи, и спать в одежде – удовольствие сомнительное.

Псаков Дан. Что стоило найти способ предупредить, что сегодняшней ночью он так занят, что не придет?

Копыта дробно цокали по мостовой, я была сонной, но даже это не помешало мне заметить изменения маршрута – сегодня Кантор выбрал другой путь для утренней прогулки.

И леди Тир – не спалось. Артефактами на приворот и привязки меня проверили с самого утра – я зевала, но послушно вытянула вперед руку и дождалась, пока сработает определитель – чисто.

Сегодня мы ехали новой дорогой, и я крутила головой, сопоставляя воспоминания и то, как на самом деле сейчас выглядит Белый город.

Город, расчерченный твердой рукой мастеров – архитекторов на ровные концентрические круги – точно как в Керне. Главные улицы – круг в круге, сужающиеся к центральной части, и узкие улочки-лучи, пересекающиеся в одной точке – у нас это Центральная площадь, и Ратуша, где расположен круг самых дорогих лавок.

Хали-бад был построен по точно таким же принципам – окружная, первая кольцевая, опоясывающая город вкруг, и соединяющая его с пригородом, вторая кольцевая – и далее круги сходились до тех пор, пока не пересекались – в отличие от Керна, в центре Хали-бада был установлена стела – павшим, в память о катаклизме произошедшем более трехсот зим назад.

«Память о глупости» – так говорил дядя, когда иногда обсуждал южные вопросы с Луцием. «Чем больше ошибки, тем выше ставят стелу. Чтобы помнили».

Кони всхрапнули – справа, над крышами трехъярусных пагод, возвышался шпиль памяти халибадской «глупости», на котором реяли штандарты Империи, Предела и города – именно в таком порядке. Чем ближе к небу – тем ближе к Богу. Знак Фениксов, вытканный алым на белом полотнище, как символ свободы и защиты, казался насмешкой- на фоне голубой дали.

Местная Ратуша располагалась немного в стороне – на пересечении со вторым кварталом. Каждый городской круг делится на четыре четверти – и сектора формируются в зависимости от статуса, положения сторон света и пути светила – самые достойные должны иметь возможность первыми встретить рассвет.