Должно быть, Селена подумала о том же. Она медленно обогнула стол, поглаживая кинжал, как домашнюю зверушку, и подняла бровь, прислонившись к скамье бедром.

— Ты тоже чувствуешь? Ты слабее меня. Так должно быть, сестра. Я уже говорила, ты просто моя тень… ничто и никто. Все эти годы тебя держали взаперти. Будто тебя вовсе не было… никто даже не узнает, если ты вдруг исчезнешь. Понимаешь, это судьба тени — исчезать.

Она помолчала и вдруг перевела взгляд с кинжала на меня. Она смотрела долго, пока, наконец, ее глаза не сузились, и в них не промелькнула нотка сожаления. Это насторожило больше, чем ее слова. Больше, чем любое ее действие.

— Я должна извиниться, — спокойно улыбнулась она. — Но мне придется это сделать. Мне очень жаль, Аврора, но тебе пора исчезнуть.

Она в мгновение ока оказалась рядом. Инстинктивно перехватив чужое запястье с занесенным кинжалом, я заглянула сестре в глаза… забыла, как дышать, удивленная ее поступком!

И напрасно. Возможно, я не ждала, что сестра на такое пойдет. Ее рука не дрогнула. Она сощурилась, с силой преодолевая мою хватку. Лишь сцепила зубы, когда вонзила кинжал в мое тело. И…. улыбнулась, наблюдая, как я хватаю ртом воздух.

— Не волнуйся, — равнодушно сказала она. — Все быстро закончится. Это не так уж и страшно…

Однажды, когда мы отпраздновали общее день рождения, Селена принесла кинжал.

— Поклянись, что отдашь ради меня жизнь, а я поклянусь, что отдам ради тебя…

Мы обменялись кровью и скрепили клятву, как положено. В то время казалось, это навсегда. Юность творит с людьми странные дела. Оглядываясь назад, порой удивляешься смелости и глупости собственных поступков. И все-таки, я дала клятву. Ненавижу нарушать их.

Но, кажется, это не тот случай, когда стоит опираться на принципы.

Я зарычала, вонзая ногти в руку Селены. Что-то внутри меня сопротивлялось ей; ногти удлинились, обращаясь когтями, и это ее напугало. Она отдернула руку, но в следующий момент сестра будто опомнилась.

Ее губы зашевелились, шепча заклинание. Она распахнула глаза, глядя на меня с яростной решимостью; сквозь ее ладонь потекла обжигающая, яркая магия. Она струилась в меня, словно просачивалась в вены огнем! Это было так больно! Ее пальцы обжигали меня, ее кожа была раскаленным металлом…

— Я просто заберу то, что ты отняла у меня! — прорычала Селена, и ее лицо исказилось. — Тебя не должно было быть! Вся эта сила моя!

Из моего горла вырвался крик, потому что она ломала меня, терзала изнутри. Ее сила струилась пламенем по венам, и наконец-то, наконец, я поняла, чего она хочет!