Он вышел, и Марина перевела дыхание.

— Нужно идти. — Она попыталась встать, но Дагмар продолжал нависать над ней мрачной скалой. — Отпусти меня…

— Мы еще не все обсудили. — Он говорил хрипло и прерывисто, и Марина поняла, что наслаждается звуком его голоса.

Ни один тембр не мог сравниться с его — мужественным и угрожающим. Даже его рычание вызывало дрожь в ее теле. Наверное, невесты берсеркеров становятся такими же одержимыми, как и сами медведи. Как иначе объяснить то безумие чувств, которое она сейчас испытывала?

Марина попыталась задрать подбородок, но лежа на столе это не очень-то получилось:

— Твое дурное поведение обсудим по пути.

Уголок его губ дернулся, а глаза полыхнули оранжевым:

— Чувствую себя твоим воспитанником. — Он медленно отстранился и выпрямился.

Марина сползла со стола и одернула майку.

— Что-то мне совсем не смешно.

— А я и не собирался тебя смешить. — Он быстро привел свою одежду в порядок и принялся собирать разбросанные на полу вещи.

Ненавидя себя за слабость, Марина бросала взгляды на его пах. Он точно не был возбужден. В то время как между ее ног уже было горячо и влажно. Теперь обычного поцелуя с ней ему недостаточно? Или он просто… потерял к ней интерес?

Дагмар взял ключи и прошелся по Марине тяжелым взглядом. Она ощущала его почти так же явственно, как прикосновение. Кожа покрывалась невидимыми ожогами, и от этого хотелось сбросить одежду, которая раздражала.

— Не смотри на меня так. — Он обхватил основание ее шеи, встав позади, и Марина вернулась в первый день их знакомства, когда точно так же он тащил ее в Ведьмину Башню.

Марина поплелась к дверям, ведомая его рукой. Каждое прикосновение заставляло кожу покрываться волдырями. Ее опять начали одолевать странные ощущения. Хотелось скинуть с себя одежду и стащить ее с Дагмара. А потом прижаться к нему так плотно, чтобы между ними не осталось ни одного свободного промежутка.

— Как я на тебя смотрю? — Марина осознавала, что говорит, как обиженный ребенок. Не хватало только надуть губы и топнуть ногой.

— Как будто у тебя такие же грязные мысли, как и у меня.

— Все нормально с моими мыслями. — Они вышли в промозглую сырость осеннего рассвета.

Воздух пах влагой и землей. На волосы опускалась холодная морось. Марина поежилась, и Дагмар тут же обнял ее, прижимая к своему боку.

— Я и не говорил, что это ненормально.