Карпов направился к ряду УАЗов нового поколения. Кабины коммерческих автомобилей выглядели подобно носу космического корабля. У японцев заострённая покатая кабина была популярна в девяностых, но они давно отошли от такого дизайна. В ССНР же, наоборот, вернулись к этому, что наблюдается в дизайне микрофургонов от ВАЗа и УАЗа.
Ему такой дизайн больше нравился, чем у иностранных современных авто, в которых порой изрядно перегибали палку с оригинальностью.
Микроавтобус от Ульяновского завода отличался большим размером, он был длиннее примерно на полметра и вмещал восемь пассажиров. К тому же у него были колёса чуть большего диаметра и, соответственно, выше клиренс.
— Новые УАЗы, — на ходу комментировал Юра. — Говорят, у них налаживали систему повышения качества японские специалисты. Завод уволил половину сотрудников. Теперь у них качественное лакокрасочное покрытие, под которым металл покрыт фарфоровым покрытием по японским технологиям.
— То есть теперь УАЗы гнить не будут? — изумленно приподнял брови Карпов.
— Именно! Правда, цена из-за этого на них выросла. Вот, смотрите, микроавтобус «Рекс» — реплика Митсубиси Делика девяностых годов. У нас сейчас в наличии лишь один автомобиль на механике с полным «фаршем»: полный привод, блокировки дифференциалов, климат контроль, две печки, подогрев сидений, руля, зеркал и лобового стекла…
Пропуская бормотание продавца мимо ушей, Карпов забрался в салон. Сиденье на удивление было очень удобным. Совершенно не похоже на детище Ульяновского завода. Будто сидишь в новеньком японском микроавтобусе родом из девяностых. Лишь большой дисплей мультимедийной системы намекал на то, что машина современная.
— Сколько?
— Семьсот восемьдесят семь тысяч рублей.
— Кх…
Ценник за УАЗ был, мягко говоря, весьма солидным для отечественного автомобиля. Но если он гнить не будет… Хотя это какая-то фантастика.
Разница с ВАЗом существенная. Насколько Карпов понял, УАЗ — классический рамный внедорожник, а ВАЗ на лонжеронах на базе новой Нивы. Поэтому он больше склонялся к Ульяновскому детищу.