Змей было дернулся к адепту, но дорогу ему преградил Вудхауз. Медведь, оказавшийся рядом с Дэвидом, потянулся к парню, но его опередил Макс, успевший закрыть собой ничтожного предателя. Волк понимал, что сейчас это недоразумение важно для друга. Что от жизни Дэвида, возможно, зависит жизнь той, которую любит Алекс.

Мнения раскололись.

— Если мы отдадим камни, то умрем, — сухо заметил Барлоу. — Я не хочу.

— Я тоже против, — прошипел Дюран.

Вудхауз смерил ректора взглядом. Затем взял трость и достав камень, протянул его Торну.

— Это мой. Я не могу говорить за других, но свой камень отдаю.

— Я верну его, Рихард, — проговорил Волк, сжав в кулаке полученный дар.

Крыса в ответ лишь улыбнулся, сказав:

— Ни минуты не сомневаюсь в вас, Торн.

— Вы оба — сумасшедшие! — заявил безапелляционно ректор.

— Камни были нам даны для того, чтобы мы были защитниками и хранителями, — сухо отозвался Вудхауз.

— Я тоже не отдам свой, — прошипел Змей.

— Своя шкура дороже? — усмехнулся Макс, продолжавший стоять перед Гансом, хотя Медведь больше не делал попыток схватить подосланного адепта.

— Вам легко рассуждать, когда это не касается вашей собственной шкуры, — достаточно резко ответил Дюрран.

— Значит, у меня только один камень, — усмехнулся Торн.

— Не густо, — рассмеялся Дэвид. — Боюсь, что мой хозяин не захочет принять вас только с одним камнем.

— Господа, это шанс доказать всем вам, что вы не зря являлись хранителями, — сказал канцлер, но остальные отступили назад. Никто не хотел умирать.

— Хорошо, — кивнул Алекс. — Я пойду с тем, что есть и, спасибо вам, Рихард.

Вместо ответа, канцлер подошел к Волку и положил руку на его плечо.

— Вы тут что, глухие? — разозлился Дэвид. — Я же сказал, не поведу без всех камней. С меня шкуру спустят, если…