Нео использовал религиозные понятия вперемешку с терминами информационных технологий, и оставалось только пожалеть спятивший кусок программного кода, но вместо этого я спросил:

– Что попросила в обмен на свою помощь Изабелла?

Спросил – и в своих ожиданиях не обманулся.

– Найти одного человека, – подтвердил Нео моё предположение о том, что помощь Изабеллы была обусловлена желанием заполучить программного червя.

– Ты знаешь – кого?

Ответом стал кивок.

– И ты сможешь это его найти?

Бородатый мертвец пожал плечами каким-то совершенно неуместным подростковым движением, потом вновь кивнул.

– Теоретически это возможно.

Я запустил сервис личных сообщений, открыл канал связи со своими работодателями и вновь отправил в письме одну-единственную цифру, на этот раз – единицу.

Контакт состоялся, информация получена, приступаю к поиску.

Вот тогда-то Нео будто между делом и заметил:

– Дядя Джон, ты не задал самый главный вопрос.

– И какой же? – машинально уточнил я, думая совсем о другом.

– Что попрошу за свою помощь я. Ты же помнишь, что я не хочу умирать?

Наверное, я мог бы просто активировать выход из игры и отправить тем самым моего некогда юного, а теперь мёртвого виртуального друга прямиком в цифровое чистилище. Но делать этого я после недолгих раздумий не стал. И отнюдь не только лишь потому, что Нео и вправду был моим хоть и виртуальным, но всё же другом. Сентиментальность сыграла далеко не самую главную роль, решающим оказался прагматизм. Выйду – и собственноручно вычеркну себя из программы по защите свидетелей. Фактически – подпишу смертный приговор.

Придётся договариваться. Мы теперь с Нео повязаны крепко-накрепко, нам теперь друг без друга никуда.

Я растянул губы в столь же широкой, сколь и фальшивой улыбке, и спросил:

– И чего же ты получить?

– Тело, – ответил Нео. – Новое живое тело. Постоянное. Навсегда!