Ростом вровень, крутобокая, полногрудая, но поджарая, крепкая, не чета заплывшим жирком изнеженным придворным барышням. Одета в черное платье с разрезами едва ли не до пояса, полностью обнаженным животом и шелковыми лентами, закрывающими верх груди, но оставляющими открытым низ — эдакое декольте наоборот. Сходства с траурным облачением добавлял обруч с короткой непроницаемой вуалью в темных прямых волосах, обрамляющих узкое бледное личико со вздернутыми носом и ехидно скривившимися губами цвета переспелой вишни.

— Кто ты?! — рявкнул Амис и дернулся в кандалах. — Как посмела похитить принца! Отец тебя четвертует!

— Вот поэтому, — девушка шагнула ближе и провела пальцем по выпачканной в пыли сорочке, и юноша с ужасом заметил, что ногти у незнакомки из начищенного до блеска железа, — я тебя и похитила. И если король не отзовет рыцарей, то получит любимого сыночка по кусочкам. Уж поверь, мои рубаки знают свое дело.

В подтверждение слов бугаи с оглушительным лязгом вытащили из-за плеч двуглавые секиры и махнули в пальце от августейшего личика. Принц так перепугался за свою красоту, что отпрянул, как от огня и треснулся затылком в кладку, но боли не почувствовал. Его мелко трясло от постепенного осознания беды, в которой угораздило оказаться. Ведь все указывало на то, что перед ним — та самая Железная ведьма: жестокая, богопротивная и крайне опасная чародейка, захватившая небольшую, но богатую рудами область на севере Вальдрана.

— Поверь, я не хочу тебя калечить, — от ведьмы пахло мятой, луговыми травами и ржавчиной. — Но не я начала эту войну.

— Король не пойдет на поводу у чудовища! — крикнул осмелевший от отчаяния пленник. — Он пошлет сюда все свое войско и освободит меня. А тебя сожжет на костре, и камня на камне тут не оставит.

— Глупый маленький мышонок, — с усмешкой пропела ведьма. — Эльбер души в тебе не чает. И не только велит старшему возвращаться, но еще и сделает все, что я скажу, лишь бы любимца никто не обидел.

— Вранье!

— Проверим, — девушка обнажила небольшие зубки, из-за чего перламутровые клыки казались острыми и длинными, как у вампира. А может, она и была вампиром — слухи ходили самые разные, но хорошие среди них вряд ли бы нашлись. — Птички уже летят во дворец с важным донесением. И пока я жду ответ, побудешь моим гостем.

— Гостей на цепи не держат!

— Ох, прости.

Кандалы разжались, и юноша грохнулся на колени перед проклятой гадиной. А когда попытался встать, дуболомы направили на него топоры и сердито загудели.

— Как изменчива бывает жизнь, — мучительница хохотнула. — Сегодня пред тобой все ползают ниц, а завтра уже ты гнешь спину перед заклятым врагом.