— Да пошла ты! — Амис резко выпрямился, и цепи тут же обвили его за шею и прижали руки к бокам.

— Никто не смеет так говорить со мной, крысеныш, — прошипела ведьма, и из ее рта повеяло холодом, как из постоявшей на морозе бочки. — Проси прощения.

— Нет.

Повинуясь злой воле, цепи начали стягиваться, как диковинная заморская змея — питон. Принц любил выступления факиров и не раз видел, как громадный полоз удавливал коз, свиней и даже молодых бычков. И прекрасно понимал, что с ним сделают звенья в два пальца толщиной. И хоть ведьме невыгодно избавляться от заложника, она может устроить ему такие пытки, что королевские палачи расплачутся, и все же парню не хотелось так просто сдаваться, ведь перед ним стоял не только главный враг королевства, но и баба.

— Проси! — голос твари зазвенел булатной сталью. — На коленях!

— Я… встану на колени… — прохрипел Амис, борясь с наступающей тьмой, — только когда буду потчевать тебя в гузно.

Вопреки ожиданиям, оковы не задушили наглеца насмерть, а чародейка не накинулась на него в гневе. Вместо этого она медленно, со вкусом улыбнулась, смакуя нарастающий страх. Ведь одно дело — бравадничать со слугами и братьями, которые вряд ли дадут сдачи, и совсем другое — дерзить, пусть и с перепуга, самому воплощению зла.

— Вот значит как. Гляжу, в детстве тебя совсем не пороли, коль распускаешь свой поганый язык в присутствии дамы. Что ж, лучше поздно, чем никогда.

— Ты что задумала! Да я… да тебя…

Амиса развернули и буквально распяли на стене, впечатав щекой в камни, после чего ведьма произнесла:

— Намните-ка ему бока. Только ребра не сломайте.

Стражники встали по краям и принялись так охаживать по спине, что у юнца искры из глаз брызнули. Его в самом деле никогда не били, да и драться всерьез не приходилось, не считая мелких потасовок в детстве. Сейчас же дубасили, как в кабацкой свалке, без скидок на возраст и положение. Не прошло и десяти секунд, как принц заорал не своим голосом.

— Хватит!

Бугаи покорно опустили руки, а ведьма игриво спросила:

— Ну так что — прощение или продолжение?

— Прости, — Амис слизнул кровь с губ и закашлялся, чувствуя, как внутри все немеет, а боль растекается по каждой клеточке.

— А волшебное слово?

— Пожалуйста…

— А теперь — все вместе.

— Прости, пожалуйста… — юнец едва дышал и сонно вертел головой, балансируя на грани сознания.