— Спасибо, Луиза, — устало ответил Максимилиан, который вдруг сделался очень бледен. — Что-то я вымотался. Потерял хватку. Раны пустяковые, не беспокойтесь. Старею, видимо. Пора на пенсию.

Глядя на него, Аннет сильно распереживалась, но Максимилиан уже взял себя в руки и зашагал довольно бодро. С помощью Луизы они быстро добрались до гостиницы. Там библиотекарша передала их в руки местного фельдшера, госпожи Клизмер. У этой суетливой пожилой дамы был сенситивный дар лекаря, но она предпочитала пользовать больных по старинке.

Максимилиан уступил уговорам Аннет и Луизы и позволил госпоже Клизмер обработать его раны. Она вошла во вкус и соорудила ему на голове повязку, концы которой смешно свисали, как кроличьи уши. Максимилиан увидел себя в зеркало, чертыхнулся, сорвал бинт, наскоро залепил мочку пластырем и велел не тратить время на ерунду, а заняться девушкой.

Лекарша уложила Аннет в постель, сунула под спину пару грелок, заставила выпить ложку противного лекарства и строго-настрого запретила вставать до утра. Луиза вызвалась посидеть с ней, Аннет вежливо отказалась.

Когда библиотекарша поднялась и направилась в двери, Аннет подозвала ее и попросила:

— Загляните ко мне утром перед отъездом. И приведите с собой бургомистра, если получится. Есть одно дело… касательно наследия Жакемара.

Луиза кивнула, словно ждала такой просьбы.

В комнату вошел Максимилиан. Он умылся, переоделся и был готов действовать.

— Я ухожу, — предупредил озабоченным голосом. — Много дел. Прибыл комиссар из Фрибура. Хотел допросить тебя — я запретил. Госпожа Клизмер говорит, утром ты будешь молодцом. Спи спокойно. Позволь-ка, я помогу… я не морфеомант, но и эмпаты кое на что годятся…

Он коснулся рукой ее виска, остро глянул в глаза. Веки Аннет набрякли, и она провалилась в сон без сновидений, как кукла, у которой кончился завод.

В столицу возвращались поездом.

Лекарша и Максимилиан не обманули, но и полностью их прогнозы не сбылись: утром Аннет проснулась отдохнувшей, однако бодрости прибавилось мало. Шатания по подземелью в мокрой одежде не прошли бесследно. Она подхватила простуду, несерьезную, но противную до невозможности. Бил озноб, из носа текло, от беспрестанного чихания гудело в голове.

Настроение окончательно испортилось из-за Максимилиана. Он вел себя отстраненно и даже сухо. Аннет постоянно казалось, что он сердится. Понятно, конечно, что причина не в ней: по пути во Фрибур на арендованной машине он беспрестанно сверялся с какими-то записями, вел непонятные беседы с решившим проводить их Биркентоном, хмурился и говорил отрывисто.