— Пойдёшь со мной, — даже не оглянувшись я шагнула сквозь защитный купол и согнулась от крика.

— Север! Назад!

Рядом как подкошенный упал мой провожатый. Промычав что-то он закатил глаза и затих. Из его плеча торчал дротик. Закатившись за бесчувственное тело я поблагодарила небеса, за то что он был таким крупным. До купола добраться я не успею, судя по дозе которую вкатили в волка я свалюсь за мгновенье. Прислушавшись я насчитала около двадцати особей группами расположившиеся по флангам. Среди одной из них был Мир.

— У меня аллергия на транквилизаторы и наркотики! — крикнула я, почти не рассчитывая на эффект, — В прошлый раз я ослепла и чуть не умерла. Пожалуйста, я не стану сопротивляться.

— Здесь никто не хочет причинить тебе вред, — я узнала голос советника и немного растерялась: этому то что здесь понадобилось?

— Не высовывайся, Север, — приказал раксаш.

Послышались щелчки затворов, пахнуло оружейной смазкой и адреналином. В посёлке на крышах кто-то смотрел на родного высшего через оптический прицел.

— Не высовывайся, Север, — приказал раксаш, но я уже приняла решение.

Медленно поднявшись я вскинула руки.

— Не надо крови, я пойду с тобой куда захочешь.

— Не смей! — вскрикнул Мир и я грустно ему улыбнулась.

— Я ему обещана, ведь так? — Рекар не дрогнул, изображая непонимание, — Хозяин не отпустит, не позволит уйти. Он уничтожит всё что мне дорого, всех кто встанет на его пути. Выхода нет.

Под ногами заметалась тень. Опустив голову я облегчённо вздохнула — моя лиса преданно заглядывала мне в глаза, забавно подёргивая ушами. Почувствовав на себе обжигающий взгляд я посмотрела на Мира. В груди что-то кувыркалось, выламывая рёбра. Его лицо, даже искажённое болью и злобой казалось единственным родным.

— Не надо, — произнесла я одними губами, — Милый, отпусти меня.

Он подозрительно сощурился и неожиданно уставился на место где была лисица, которую он не мог видеть. Отчаянно мотнув головой он с мукой зарычал:

— Не отдам!

— Она не твоя, — сдерживая недовольство процедил Рекар.

— Но и не твоя! — парировал раксаш.

— И всегда буду ничьей, — я уже не сдерживала слёз.

Мир рванул ко мне и сухой звук похожий на щелчок хлыста разрезал воздух. Раксаши размытыми тенями влетели в ряды стоящих напротив высших. Треск одежды, влажные всхлипы разорванной плоти, смешались, распространяя запах меди и ненависти. Меня обхватили крепкие руки и повалили на землю. Сверху меня придавил советник и коротко приказал: