Они долго ещё сидели с Эммануилом и разговаривали. Говорил больше он, потому что Они чаще спрашивала. Добрая женщина, давшая ей воды, совсем не разговаривала, а только слушала, а потом и вовсе куда-то исчезла.

Как Они уснула, она и сама не заметила. Девушка проснулась одна, но почему-то ничуть не удивилась этому. Колодец, возле которого она сидела, был древним и пересохшим, наверное, века назад, но рядом со спящей Они стоял кувшин полный той самой воды. Платок, который отдала ей добрая женщина, тоже был на ней.

Они почему-то первым делом схватилась за голову – рожки были на месте! Это её очень порадовало. Впрочем, Эммануил объяснил, что теперь после нескольких трансформаций она может убирать и вновь вызывать их по своему желанию, придавая этому украшению такую длину, какую захочет. Оказывается, страшные рога, которые выросли у неё за время болезни, были не уродством. Просто организм, почувствовав опасность для жизни, принял защитные меры и вызвал из генетической памяти нечто древнее, крайне сильное и опасное даже для самой Они. Так человеческое тело защищается от заражения при помощи температуры, которая может натворить беды с самим человеком.

В тот раз Они сказочно повезло, что рядом был Елизар, который заботился о заболевшей подруге. А Елизару повезло увернуться от рогов, обладающих удесятерённой силой по сравнению с маленькими рожками Они. Такой силищей обладал её дед – граф Рогелло Бодакула, который своими рогами был способен взрезать ткань пространства и времени. (По крайней мере, этим свойством обладал обломок его рога, а что на самом деле умел полусказочный дедушка, было неизвестно, ведь судить о нём приходилось через призму легенд.)

Теперь Они шла, обернув голову краем платка, как капюшоном. Хорошо ещё, что подарок доброй женщины был достаточно большим. Правда, снизу ткань едва прикрывала колени, и теперь солнце немилосердно жгло ей икры и голени. Но это было ещё полбеды.

Хуже всего были колючки и мелкие камешки. Обуви у девушки не было, сапожки, доставшиеся в качестве трофея в негостеприимном городе, остались вместе со всей одеждой там, где она обернулась козой. Где сейчас искать это место? Теперь Они жалела, что на ногах у неё нет козьих копыт. Босиком бегать она не боялась, но одно дело ходить так дома, где на склонах родной горы растёт мягкая трава, и даже скалы все знакомы так, что лазать по ним, то же самое, что ходить по тропинкам, и совсем другое дело здесь в чужой и неприветливой пустыне.

Вскоре такая ходьба превратилась в пытку, и девушке пришлось сосредоточиться на том, чтобы смотреть себе под ноги. Тем не менее, она то и дело вздрагивала, ойкала и ругалась сквозь зубы, наступив на очередную колючку. Из-за всего этого смотреть по сторонам было некогда, а потому Они не заметила, как зашла в это место, пока не наступила на чью-то руку.