Елизар хотел ещё что-то спросить у тётушки, с которой уже некоторое время был на «ты», но тут, словно ниоткуда раздалось:

– Я тот, кто причиняет боль, но меня любят. Я тот, кто подчиняет себе, но меня любят. Я тот, кто забирает покой, но меня любят. Я тот, кто обижает и оскорбляет, но меня любят. Я тот, кто неблагодарен, но меня любят. Я тот, кто покидает того, кто его любит, но меня продолжают любить. Кто я?

– Ты – дитя! – рассмеялась Мэгги. – Я думала, что у сфинксов загадки посложнее.

Елизар оглянулся. Он ожидал увидеть зверя с телом льва и головой человека, размером с дом, но ничего подобного не было в просторном помещении, где они очутились. Лишь вокруг колыхалось и дрожало какое-то прозрачное марево, вроде того что возникает в жаркий день над раскалённым асфальтом.

– Правильно! – ответил невидимый сфинкс, голос которого, казалось, идёт отовсюду. – Я конь, но у меня круглые ноги. Я зверь, но у меня огненное сердце. Я не мёртв, но я не живой…

– Знаю, – прервал его Елизар. – Это машина, автомобиль!

– Ответ неверен! – взревело марево, потемнев и заметно сгустившись.

– Ай, ай! – раздался сверху голос герцога. – Отвечать надо точно. Не знаю, что за автомо… или как там? А ведь вы были близки к ответу, молодой человек. Да, это машина и называется она – паровоз! Неужели не слышали? Да, плохо быть невеждой. Если выживете, то обязательно прогуляйтесь до железной дороги и посмотрите на поезд. Воистину, удивительное зрелище, а для таких дремучих людей, как вы – настоящее чудо! Мой последний совет – дослушивайте загадку до конца, не торопитесь!

– Но ведь автомобиль тоже подходит! – проговорил Елизар с досадой в голосе.

– Подходит, – согласилась Мэгги, – вот только здешняя цивилизация не знает автомобилей. Не расстраивайся, я хотела сказать – «мотоцикл», привязалась к слову «конь». Ведь на мотоцикл садятся, как на коня верхом, но здесь и мотоциклов нет. Герцог прав в одном – нам не следует торопиться с ответами, и нужно выслушивать всё до конца.

– Я горжусь облаками, – загремел сфинкс, туманно ворочаясь внутри марева. – Я воспринимаю мир неверностью. Я мыслю повторением себя. Я служу производящему скверность. Я чувствую мускулом. Я работаю тем, на чём многие ходят. Я попираю то, чем был. Кто я?

– Есть соображения? – спросил Елизар вполголоса. – Может быть…

– Молчи! – шикнула на него Мэгги. – Если не уверен, то не произноси решающее слово, а то оно будет засчитано, как ответ. Сейчас, сейчас!.. Ну, с мыслями всё ясно, с чувствами тоже, и со скверностью. А вот причём тут гордость и то чем был? И на чём ходят остальные?