— Теперь ты, Иррис, — произнёс Гасьярд, — ты должна разорвать связь, как обещала. А после этого я совершу ритуал.
— Но ты сказал мне, что это сделает Эверинн? — Иррис посмотрела ему прямо в глаза.
— Эверинн… не думаю, что она одобрит этот союз сейчас. С тех пор, как мы говорили в Храме — многое изменилось. Но не переживай, потом она смирится. Так что выбора у нас нет — я сам проведу ритуал, но ты можешь не бояться — я же поклялся. Я не нарушу подобной клятвы. А теперь ты должна сделать то, что обещала.
— Отвернись, — бросила Иррис коротко, — мне нужно немного времени.
— Я могу помочь, если хочешь…
— Не хочу. Просто отвернись и не мешай.
Гасьярд сделал шаг назад и отвернулся.
Ей нужно сосредоточиться.
Иррис тоже повернулась к Гасьярду спиной. Не нужно ему видеть, какие муки она испытывает. Она опустилась коленом на подставку, положила руки на постамент, глядя на Книгу и закрыла глаза. Книга ей, конечно, в этом не поможет, но почему-то её присутствие успокаивало. Иррис попыталась вспомнить, как она делала это в прошлый раз, как воздвигала стену, закрывала дверь, как разрывала ленту…
Только в этот раз всё было не так.
С того момента, как Альберта поместили в Чёрную башню и до того, как она сама вошла туда, Иррис не чувствовала их связи, но после того, как вышла из башни, то поняла — связь не исчезла. Наоборот, она как будто стала даже сильнее, ярче, и теперь уже не отпускала.
Иррис всё утро старалась не слышать её призыв, отгораживаться, не думать об Альберте, о будущем, ни о чём вообще…
Так легче.
Она пыталась начать строить стену между ними, но в этот раз ничего не получалось — стоило ей хоть на мгновенье подумать об Альберте, как внутри распускался огненный цветок, в голове звучал его горячий шёпот, а тела касались жаркие ладони. И сердце готово было выскочить из груди, и все мысли были только об одном — броситься назад, к нему, и больше его не отпускать.
Но она не могла.
Вспоминала его лицо, руки, губы, его голос…
И каждая попытка избавиться от этой связи доставляла такую боль, что казалось, она сейчас сойдёт с ума, почти, как в тот раз, когда выпила яд.