Он стиснул её в объятьях ещё сильнее, спрятав лицо в разметавшихся волосах, и они стояли так… недолго, пока гул колокола эхом метался в башне.

— Какая же это пытка — отпустить тебя сейчас, — прошептал он, — Иррис!

А потом разжал руки.

Она отступила за черту, не чувствуя под собой ног. Лицо пылало, и сияли глаза, и вся она светилась так, что Альберт не мог отвести взгляд. А она смотрела на него, будто пытаясь запомнить навсегда его лицо, и две непрошенных слезинки скользнули по щекам. Ещё отступила, хватаясь за стену рукой, и не сказав ни слова, бросилась к лестнице, забыв фонарь, лишь подхватив подол платья и почти не видя дороги, от внезапно нахлынувших слёз.

Иррис не помнила, как выбралась из башни, как бежала по тисовой аллее, и, только увидев перед собой ротонду, опомнилась, свернула к ней, упала на мраморную скамью и разрыдалась.

Она хотела разорвать связь, но как ей это сделать теперь?

Глава 34. Искра и Поток

Глава 34. Искра и Поток

— Охохошечки! Да что это такое! — Цинта с самого обеда ходил и потрясал запиской, которую оставила Иррис. — Что же это за наказание-то! Я-то думал, что Альберт у меня совсем без головы, ан нет! Есть кто-то и ещё дурнее! Они друг другу под стать! Владычица степей! Ну как можно было додуматься до такой глупости? Пойти торговаться с Гасьярдом? Прямо в лапы к старому пауку! Что вот теперь мне делать с ними, ума не приложу!

Сегодня Цинта чувствовал себя уже лучше, отвары и заклинания Шианы творили чудеса, но несмотря на это он был в отчаянии, потому что ровным счётом не знал, с какой стороны подступиться к решению этой проблемы. И если раньше спасать нужно было только Альберта, то теперь спасать предстояло их обоих.

— Говорил я ему, что всё это затея дурацкая! Но разве он слушал? Разве он вообще кого-нибудь слушает!

Шиана молчала глядя на его метания и раскладывала на столе карты, а потом подняла взгляд и поманила Цинту рукой.

— Присядь, — указала на стул рядом с собой, — видишь, не всё так плохо.

— Ничего я не понимаю в картах, да и откуда им знать? — Цинта покосился на засаленную колоду.

— Ты же таврак? — удивилась Шиана. — Ты должен разбираться в картах.

— Я только наполовину таврак, — ответил Цинта, — и рос я при Храме да при лекарне. Вот читать и писать умею, спасибо учителю, рану перевязать, вправить вывих, а в картах, уж простите, ничего не понимаю.

— Ладно, смотри, вот что выпало Альберту, — Шиана склонила голову, и серьги в её ушах звякнули, — странное что-то. За левым плечом соперник, который стал другом, а за правым старый друг, который пришёл издалека, а ещё огонь и ветер.