- А я тебя ждал.

Голос раздался из-за спины, и Мастер обречённо прикрыла глаза, а потом была яркий фиолетовый взрыв и вязкая темнота…

И на этот раз Мару мрак не испугал, как и ощущение той самой беспомощности. Она была готова и вполне понимала, в чьей власти оказалась. Боль в ломаемых пальцах была острой, но ещё острее было осознание того, что они всё же ошиблись, что Ривиэль скорее всего мёртв, а она станет последней жертвой, венцом мрачной коллекции. Хруст повторился, и она бы обязательно вскрикнула от пронзившей её боли, но паралич был полным и голосовые связки её совсем не слушались.

- Хм, а это не так весело, как я себе представлял.

Фигура в капюшоне склонилась над ней, совсем как та, что удалось подсмотреть в видении последних мгновений несчастной эльфийки. Тонкая рука в перчатке откинула край одеяния, позволяя увидеть скрытое. Знакомое и незнакомое лицо. Странное, будто неживое, чуждое, словно маска не по размеру. Светлая кожа сильно просвечивалась, но сквозь неё не виднелись вены или кости, но лишь копошение тонких фиолетовых нитей. Словно черви жрали податливую плоть изнутри.

- Нравлюсь? Побочный эффект ритуала. Оказывается, силу нужно было отнимать только от одной линии крови, а не у всех подряд. Теперь разные начала конфликтуют, и их может успокоить только настоящее Семя. Как твоё… А потом я разберусь с пророчеством. Безднов Навил, даже не указал, что те записи лишь поганый черновик. Так опростоволоситься… Ну ничего. Зато теперь я всё знаю, у меня есть все ингредиенты. Даже ты.

Хруст. Мизинец левой руки вывернулся в другую сторону. Боль отдалась где-то в зубах, но Мара продолжала лежать неподвижно, молча, хотя внутри всё вопило от отчаяния.

- Знаешь, сначала я не понял, кто ты, обманулся твоей яркой аурой, бутонами нового Источника, что собирались вот-вот раскрыться. Но даже когда, наконец, осознал всю иронию ситуации, то не захотел тебя использовать. Ты можешь мне не верить, но я действительно тобой увлёкся. Мне показалось, что ты сможешь меня понять. Когда-нибудь. Однажды. Но ты! Ты оказалась продажной тварью, клюнувшей на того, чей кошелёк больше, а положение выше. О, что ты так смотришь? Думаешь, я не понял, почему ты меня предала?! Все вы одинаковые.

Пальцы на руках закончились, и её мучитель приступил к следующей фазе. В воздухе мелькнул серебристой вспышкой кинжал и живот вдруг на секунду онемел, чтобы сразу сбить дыхание разрывающей болью. Сознание начало уплывать, но хлёсткий, памятный удар по лицу вернул её обратно. Ещё удар и что-то горячее потекло по щеке.