Хаосит усмехнулся:

— И ты, глупый Цаде, поверил? Ты или полный идиот, или предатель. Впрочем, и то и другое. Так или иначе. Это в вашей поганой крови.

Предатель. Келлин предатель. А ведь меня предупреждали не доверять Цаде, теперь я кажется понял от кого было то послание… Голова разрывается от противных, едких мыслей — Лин, как он мог? Глупость или подлость? Или на самом деле и то и другое? Месть? Всё же месть Цаде? Они так желали нас сместить, он и его сестра, несколько раз покушались, плели заговоры за спиной, а потом он, гомофоб, внезапно решил влюбиться? И я поверил? Нет, идиот не Цаде, это я полный придурок.

Смотрю на него, но он отворачивается, не глядит в ответ. Почему он поднял щиты? Прячется? Не хочет, чтобы я его прочитал? Тошнота комом подкатывает к горлу, в груди почему-то бьётся уже не одно, но сразу два сердца, и их частое "бум-бум" просто оглушает, сводит с ума. Свет меркнет, пространство кружится и качается, каменный пол вновь зыбкий словно пески пустыни. Очень тяжело сосредоточиться, я вижу всё, но ничего не складывается в осмысленные картинки.

Двое, тот самый непонятный, полузнакомый некто и Архимаг Мара что-то шепчут над Лири. Его тело корчит в конвульсиях, но оно почти сразу опадает обратно на каменное ложе. Последнее ложе.

Камаэль трясёт Келлина, орёт на него, но тот молчит, не сопротивляется, всё так же не смотрит по сторонам.

Мас о чём-то меня спрашивает, пытается заглянуть в глаза, прикоснуться, но я его не слышу, не могу слышать, его живого, всё же живого, тогда как Лина спасти никто не может.

Почему Бри не пробует накинуть Саван? Бри рядом, стоит возле Ллос, с нечитаемым выражением лица взирает на происходящее у алтаря.

Мои дети, мои послушные, верные дети ругаются с Жрицами, что-то доказывают, но те лишь отрицательно качают головами, как тупые болванчики.

Мас отвешивает мне пощёчину, зачем? Смотрю на него вскользь, вижу тревогу и страх в красных глазах. Οтстраняюсь, иду к алтарю, падаю возле него на колени.

Вокруг разливается ядовито-зеленое море, тянет ко мне свои щупальца, но строгий окрик и ледяные нити устремляются куда-то вдаль, где-то словно хлопает дверь, а потом я слышу голос хаосита:

— Его нет в этом Мире.

— Но я не чувствую его и за Гранью, — говорит Мара.

— Вы уверены? — голос Ллос кажется мне до противного радостным.

— Уверен, Путь не открыть. Что с Дверью?

— Открыта настежь, но за ней Пустота.

— Бездна?

— Нет, Пустота.

— Как это возможно? — недоверчиво спрашивает хаосит.

— Ловушка Уробороса.