Однако вес оружия оказался действительно запредельным — тридцать килограммов с лишком, почти доходящим до сороковника, и Данила очень плохо себе представлял, как вообще из него в таком случае стрелять. Громила Гаскулл управлялся с этой дурындой легко и непринужденно, однако инженер прекрасно понимал, что за считанные часы объяснить стрелку, не имеющему ни малейшего понятия о баллистике, бронебойности, приведенной броне, углах вхождения, упреждении и возвышении хотя бы азы бронебойного дела не представляется возможным.

Испытание провели на заднем дворе королевского дворца. Данила весьма предусмотрительно привязал себе на плечо подушку для смягчения отдачи, но опасался, что этого окажется недостаточно. С другой стороны, ствол-то не нарезной, снаряд покинет его легко и без сопротивления. Первые аркебузы так вообще не имели приклада, их при стрельбе просто прижимали рукояткой к щеке.

Сам бронебойно-подкалиберный снаряд без заряда пороха весил примерно восемьдесят граммов, из которых на поддон приходилось двадцать пять: столяры не подвели и сделали секторы как можно тоньше и из легчайшего дерева. В ствол он вошел без усилий, но плотно, после чего Данила положил туда бумажный мешочек с порохом и вращением ручки закрыл затвор. Надел капсюли, взвел курки и, стоя на одном колене, взвалил ружье на плечо. Тяжесть — дай боже, ни дать ни взять сорокакилограммовая штанга. Что ж, хотя бы время, убитое в качалке, даром не пропало.

Все зрители — король, Йонгас, хромой Кэлхар, Роктис, охрана, генералы и прочие советники по команде отошли далеко в стороны. Цель — три доспеха работы дварфов, закрепленные один за другим. Расстояние — десять метров. Данила тяжело вздохнул, поймал кирасу в прицел — трубку, приваренную параллельно стволу — и плавно потянул за спуск.

Ружье оглушительно грохнуло и лягнуло стрелка в плечо весьма основательно, но не так сильно, как инженер опасался. Облако дыма закрыло обзор на несколько секунд. Данила положил дымящееся ружье на каменные плиты и направился к мишени, к которой уже чуть ли не бегом бросились все остальные.

Снаряд, пробив все три кирасы навылет, до половины ушел в кирпичную стену.

Присутствующие разразились аплодисментами, Данила передал ружье Гаскуллу и повертел в руках одну кирасу:

— В принципе, не хуже, чем я рассчитывал, а то и лучше. Вопрос только в том, насколько прочна драконья шкура, ну и прочие его внутренности.

— Пробьет, я уверен, что пробьет! — воскликнул сэр Кэлхар.

— Просто уверен или есть аргументы?

Рыцарь пожал плечами:

— Ну как сказать… Я пробил бок дракона копьем в битве у Сигны, атаковав с разгону. Очень сильно ударил, едва не вывихнул руку, и в этот момент дракон начал разворачиваться. Меня вытащило из седла, потому что я не отпустил копье и фактически повис на нем. Стало быть, глубоко вогнал. Так вот, пробить нагрудник работы дварфов копьем — задача не из легких. Разгона требует и руки крепкой, и не всякому это удавалось сделать.