Впрочем, совсем одну меня не оставили - буквально в паре шагов левее, прямо на траве, сидело еще одно существо, оказавшееся не менее упрямым, чем я: преобразившийся Лин выглядел рассеянным, слегка задумчивым и таким же равнодушным ко всему. Он наконец, достиг того, к чему так долго стремился: вернул утерянное прошлое, получил свои прежние... ну, насколько я знаю, конечно... силы. Что-то потерял, разумеется; что-то, напротив, приобрел. Но при этом, к моему огромному облегчению, ничего не забыл. А выбрав свой, совершенно особенный путь... отказавшись от покровительства творцов этого мира... пойдя наперекор даже своему создателю, еще и довольно сильно изменился. Причем, и внутренне, и внешне: со времени нашей последней встречи Лин резко вырос, заметно раздался в плечах, приобрел почти что человеческую фигуру и красивое, слегка отрешенное лицо, почти не утратившее прежних совершенных черт. Причем, в этом лице он странным образом сумел совместить кротость и решительность; свойственное ангелам смирение и присущее демонам упрямство. А еще, наряду с поразительной привлекательностью черт, было теперь в нем что-то неуловимо пугающее. Может быть, даже зловещее. Демоническое. И это делало его особенным, единственным в своем роде. Удивительно живым. И придало странное обаяние, от которого было трудно отстраниться даже мне.