Я до боли зажмурилась, чтобы не смотреть на приближающуюся землю, на которой угрожающе топорщились вверх верхушки деревьев, и задержала дыхание, старательно борясь с тошнотой. Но все равно почти взвыла, когда Повелитель вдруг заложил крутой вираж и, ощутимо вздрогнув от настигшего нас тяжелого гула, резко свернул. От рывка у меня зашумело в ушах и плотно все заложило, как в самолете. Сердце колотилось уже где-то в районе глотки, так и просясь вырваться наружу. Тошнота стала безумной, я едва ее сдерживала. А когда нас здорово тряхнуло, а плотно обхватившие меня руки, наконце6 разжались, я не выдержала и опрометью метнулась к ближайшим кустам. Уже не услышав, что наверху что-то славно… на множество голосов сразу… рвануло. Не заметив, как там яростно полыхнуло всеми цветами радуги. Не различив жалобного звона, раздавшегося от мгновенно рассыпавшегося Купола. И не обратив внимание на целый ливень мельчайших черных осколков, просыпавшегося на наши головы, сквозь которые ярко, торжествующе, победно хлынул самый настоящий солнечный свет, впервые за много тысячелетий осветивший эту измученную ожиданием землю.
Мне было так плохо, что какое-то время я просто не способна была что-либо замечать. Мне было уже ни до Купола, ни до застывшего в смущении Повелителя, ни до чужих глаз, ни даже до мысли о том, что все, наконец, закончилось… поэтому, когда жуткий приступ все-таки закончился, я только тихо застонала и, отползя от многострадального куста подальше, свернулась клубком, очень надеясь, что больше меня уже никто не потревожит.
Как ни странно, довольно долго меня и правда никто не трогал. Закрыв глаза, я просто лежала, чувствуя, как тоненькие травинки ласково щекочут мою щеку. Осторожно вдыхала ее легкий пьянящий аромат. Слушала шелест деревьев, негромкий шепот ветра, несущего блаженную прохладу. С облегчением ощущала, как он нежно шевелит волосы на макушке. И всем своим существом впитывала новые силы. Которые в какой-то миг просто обняли меня со всех сторон и, словно баюкая, неумолимо увлекли куда-то вдаль… далеко-далеко вперед, где шумело яркое разнотравье Степи, где величественно молчали древние Горы, приветственно шелестел ветками Эйирэ и укоризненно вздыхала проснувшаяся от сладкой дремы Равнина…
–
Услышав в голове знакомый голос, я измученно улыбнулась.
– Олень… Риа… Ур…
А потом почувствовала, как сверху пролился живительный водопад такой же знакомой силы, которой мне так не хватало; услышала еще один голос, в котором отчетливо послышались недовольные нотки; увидела перед внутренним взором бледное лицо с пылающими праведным гневом глазами, и улыбнулась еще шире.